Ленин в 1917 году

«Мы хотим единой и нераздельной республики российской с твёрдой властью, но твёрдая власть даётся добровольным согласием народов…

Вы пережили 1905 и 1917 годы, вы знаете, что революция по заказу не делается, что революции в других странах делались кровавым тяжёлым путём восстаний, а в России нет такой группы, нет такого класса, который мог бы сопротивляться власти Советов. В России эта революция возможна, в виде исключения, как революция мирная…»

(В. И. Ленин. ПСС, т. 32, с. 269–270.)

Почти сразу после этого председатель прервал Ленина: «Ваше время истекло», на что Ленин ответил: «Я через полминуты кончаю…»

Но тут в зале зашумели, требуя продолжать, и председатель сообщил, что президиум предлагает продлить срок речи оратора. Предложение было поставлено на голосование, большинство проголосовало «за», и Ленин ещё говорил и говорил, перейдя к вопросу о мире.

Он сказал:

«Только одна страна в мире сможет сделать шаги к прекращению империалистической войны сейчас, без кровавой революции, только одна страна, и эта страна — Россия. И она остаётся ею до тех пор, пока Совет рабочих и солдатских депутатов существует…

Если бы вы взяли власть в свои руки, если бы власть перешла к революционным организациям для борьбы против капиталистов, тогда трудящиеся иных стран вам поверили бы, тогда вы могли бы предложить мир. Тогда наш мир был бы обеспечен, по крайней мере, со стороны двух народов, которые истекают кровью и дело которых безнадёжно, со стороны Германии и Франции…

Когда вы возьмёте революционную власть, у вас будет революционный путь к миру…»

(В. И. Ленин. ПСС, т. 32, с. 272.)

Это было сказано перед лицом всей России — публично!

То есть в июне 1917 года Ленин сказал нации в лице делегатов съезда Советов: возьмите власть здесь, сейчас, мирно, примите нашу программу, и мы все вместе, тут же, без раскачки, начнём строить подлинно демократическую (то есть народовластную) республику… И сила примера будет такой, что мир не сможет отказаться от предложенного народом России мира.

Это было ещё лишь начало лета 1917 года — можно было за тёплые месяцы что-то восстановить, дружно собрать урожай, в случае отказа Германии от прекращения войны укрепить армию, теперь защищающую народное Отечество…

Да и не отказалась бы Германия от мира, а народ Франции, уже понёсший миллионные потери в мясорубке Вердена, тоже не отказался бы. И это был бы не «похабный» — по определению Ленина же — Брестский мир, который Ленин был вынужден заключить зимой 1918 года в России, окончательно разваленной «временными» за лето и осень 1917 года, а мир «без аннексий и контрибуций», дающий России возможность мирного и свободного вздоха.

Вот что предлагал Ленин России в начале июня 1917 года. Увы, вместо этого Россия поверила летом 1917 года Церетели, Чернову, Керенскому, а они вели её к катастрофе.

И привели.

Преодолевать же последствия катастрофы пришлось Ленину и его партии… А точнее, эти последствия, да ещё и в условиях развязанной «бывшими» Гражданской войны, пришлось преодолевать России, не поверившей Ленину вовремя, и преодолевать во главе со всё тем же Лениным.

Грустно всё это, товарищи…

9 (22) ИЮНЯ 1917 года Ленин выступил на съезде с речью о войне, где метко заметил: «Говорят, что мы без финансовой поддержки Англии и Франции не обойдёмся. Но поддержка эта «поддерживает», как веревка поддерживает повешенного».

Ещё до этого — 4 (17) июня — он осудил готовящееся наступление на фронте как «продолжение империалистической бойни и гибели сотен тысяч людей»…

Чтобы читатель лучше понимал положение дел, сообщу, что если 7 (20) июня 1917 года в Питере бастовало 4 завода, то на следующий день — уже 28 заводов. Причиной стало распоряжение Временного правительства о занятии войсками дачи Дурново и выселении из неё рабочих организаций Выборгской стороны.

Кто, спрашивается, провоцировал массы — большевики или «временные» власти?

В результате люди рвались на улицу.

8 (21) июня на совещании ЦК, Петроградского комитета с представителями районов, воинских частей, фабрично-заводских комитетов выступил Ленин и, предупредив о необходимости выдержки, предложил провести 10 (23) июня массовую мирную демонстрацию протеста.

Эсеро-меньшевистское руководство съезда Советов добилось, однако, принятия съездом запрета всяких демонстраций на 3 дня.

ЦК большевиков тут же дал на места отбой. Сам по себе этот факт показывает, что Ленин ещё надеялся на мирное развитие революции, поскольку лишь большевики усиливали — пусть и не так быстро, как хотелось бы, — влияние в народе, а питерские рабочие уже почти поголовно шли за Лениным.