Несмотря на присущий ему революционный халиазм и оптимизм, у Ленина в Париже бывали моменты такой крайней депрессии, что осенью 1911 года в разговоре с приехавшей в Париж сестрой Анной он ставил необычайный для него вопрос: «Удастся ли еще дожить до следующей революции?». «Я запомнила при этом, — писала Анна Ильинична, — грустное выражение его лица, похожее на ту фотографию, которая была снята с него в 1895 г. в охранке».
В мае 1913 года в письме к Горькому Владимир Ильич обронил: «У меня невзгоды. Жена заболела базедовой болезнью».
Меня болезнь жены заставила уехать в деревню Поронин, около Закопане. Адрес мой: Ulianow. Р о г о n i n (Galizien). Австрия.
Привет и лучшие пожелания
В. Уль[янов].
Неизвестные документы. С. 113
Вопреки ожиданиям, горный воздух не вызвал улучшения здоровья Надежды Константиновны. Сердцебиения стали повторяться, усилились другие симптомы базедовой болезни. Она совершенно перестала принимать участие в наших прогулках. Владимир Ильич неоднократно беседовал со мной по этому поводу. B конце концов пришли к заключению, что самое целесообразное — обратиться к известному в то время специалисту по заболеваниям щитовидной железы профессору Кохеру. Для этого нужно было ехать в Швейцарию — в Берн. Владимир Ильич не хотел отпустить Надежду Константиновну одну в такое далекое путешествие и решил сопровождать ее. Это требовало жертвы ценного времени и было затруднительно по материальным соображениям.
Болезнь эта вызывается повышенной функцией щитовидной железы и сопровождается развитием пучеглазия и зоба, вызываемого разрастанием щитовидной железы и шеи, капризным аппетитом, крайней нервностью, пальпитациями и большой потерей энергии.
Раньше Надежда не решалась оперироваться из-за очень высокого риска: каждый пятый пациент умирал под ножом хирурга. Профессору Кохеру удалось снизить уровень смертности пациентов до одного из двух сотен. Ведущий мировой специалист в области болезней щитовидной железы, лауреат Нобелевской премии 1909 года по медицине, шестидесятилетний профессор Кохер разработал новую методику, при которой у больных удалялся определенный участок железы. К 1913 году Кохер провел свыше пяти тысяч операций, и во многих случаях ему удавалось добиться полного или частичного излечения. В наши дни существуют эффективные лекарства для лечения базедовой болезни, но до первой мировой войны метод Кохера считался наилучшим. К сожалению, операция стоила очень дорого, и Ленин обратился в редакцию «Правды» с просьбой о материальной помощи. О том, получил ли он эту помощь, не сохранилось никаких сведений. Ленин повез бы жену к Кохеру в любом случае: Ульяновы жили скромно, но никогда не экономили на отдыхе, книгах и медицинском обслуживании. На внутрипартийных переговорах Ленин постоянно жаловался на бедность, но в случае необходимости деньги у него всегда находились.
Соответствующие справки он упорно начал наводить в начале мая 1913 года. В июне с огорчением пишет Каменеву: «С Кохером возня большая: капризник. Все еще не принял, придется ждать». Но в июле операция, по настоянию Ленина, все же была сделана: «Операция оказалась довольно трудная — рад я очень, что удалось у Кохера оперировать», — писал он Горькому.
В июне Ленину удалось убедить Крупскую пойти на операцию, и они поехали в Берн. Операция продолжалась «около трех часов — без наркоза», пишет Ленин матери 26 июня.
Если подвергнуть то время пристальному анализу, то можно заметить, что само время давало ему шанс. Целый ряд исторических случайностей дали жизнь большевизму. И никакая из этих случайностей не была для Ленина столь счастливой, как война, разгоревшаяся от случайного выстрела в Сараево…
В письме А. М. Горькому 25 января 1913 года Ленин писал: «Война Австрии с Россией была бы очень полезной для революции (по всей восточной Европе) штукой, но мало вероятно, чтобы Франц Иозеф и Николаша доставили нам сие удовольствие»… Однако это удовольствие история ему доставила…