Ленинские эскизы к портретам друзей и противников

После ареста в декабре 1895 г. Владимир Ильич неоднократно искал способ возобновить связь с П. Б. Аксельродом. Попытки эти увенчались успехом, по-видимому, не позднее лета 1897 г., когда А. И. Ульянова по поручению брата установила с ним связь во время своей поездки за границу, передала ему привет и договорилась о способе переписки и доставки книг. Сообщая об этом брату, А. И. Ульянова сумела переправить ему написанное химическим способом письмо Аксельрода из Цюриха, в котором он и Г. В. Плеханов дают чрезвычайно высокую оценку его брошюре «Объяснение закона о штрафах, взимаемых с рабочих на фабриках и заводах». Брошюру эту они опубликовали в том же году в Женеве. О радости, которую Владимир Ильич испытал при получении этих известий, можно судить по его письму, написанному также химическим способом 16 августа 1897 г. и отправленному в корешке книги в Берлин старшей сестре для пересылки в Цюрих П. Б. Аксельроду:

«Дорогой Павел Борисович! Я очень и очень рад, что мне удалось-таки получить от Вас письмо (получил вчера, т. е. 15 августа) и вести о вас и о Г. В.{3} Ваши и его отзывы о моих литературных попытках (для рабочих) меня чрезвычайно ободрили. Я ничего так не желал бы, ни о чем так много не мечтал, как о возможности писать для рабочих. Но как это сделать отсюда? Очень и очень трудно, но не невозможно, по-моему. Как здоровье В. Ив.?{4}

Способ я знаю лишь один, — тот, коим пишу эти строки. Вопрос в том, можно ли найти переписчика, на которого должен пасть нелегкий труд. Вы, видимо, считаете это невозможным и вообще этот способ неподходящим. А другого я не знаю… Как это ни жаль, но я не отчаиваюсь: если теперь не удастся, — может удаться впоследствии. Пока же хорошо бы и то, если бы Вы писали иногда хоть тем способом, который употребляете со „старым приятелем“ Вашим.{5} Тогда можно будет нам не прерывать сношений, а это — самое главное.

Про меня Вам, конечно, рассказывали достаточно, так что добавлять нечего. Живу я здесь в одиночестве. Здоров вполне и занимаюсь понемногу и для журнала{6} и для своей большой работы.{7}

Жму крепко Вашу руку. Сердечный привет В. Ив. и Г. В. Райчина{8}

не видал более месяца. Скоро надеюсь съездить в Минусинск повидать его.

Ваш В. У.»[4]

Из хранящихся в ЦПА ИМЛ материалов видно, что в 1898―1899 гг. В. И. Ленин продолжал конспиративную переписку с П. Б. Аксельродом, послав ему еще не менее трех «химических» писем.

В эти годы Ленин внимательно следил за публикациями Аксельрода.[5] Особенно подробно он анализирует его работу «Историческое оправдание русской социал-демократии», опубликованную в органе германской социал-демократической партии «Die Neue Zeit». Соглашаясь с основными положениями этой работы, Ленин высказывает, однако, ряд критических замечаний, обращая внимание на недостаточно резкое выявление классового характера общественного движения и на чрезмерное благоволение автора к либералам.[6]

Анализируя отношения между В. И. Лениным и П. Б. Аксельродом в 1895―1899 гг., можно сказать, что, несмотря на расхождения по некоторым теоретическим и организационным вопросам, отношения эти были весьма дружественными. Поэтому, видимо, именно к этому времени относится «влюбленное» отношение Владимира Ильича к Аксельроду, о котором говорит в своих воспоминаниях Н. К. Крупская.[7]

Серьезному испытанию эти взаимоотношения подверглись в конце лета 1900 г., когда Ленин приехал в Швейцарию для завершения переговоров с группой «Освобождение труда» относительно газеты «Искра» и журнала «Заря». Случилось так, что до официальной встречи со всеми членами группы «Освобождение труда» Ленин встретился в начале августа в Цюрихе с Аксельродом. Эту встречу В. И. Ленин следующим образом описывает в рукописи «Как чуть не потухла „Искра“?»:

«Приехал я сначала в Цюрих, приехал один и не видевшись раньше с Арсеньевым (Потресовым). В Цюрихе П. Б. встретил меня с распростертыми объятиями, и я провел 2 дня в очень задушевной беседе. Беседа была как между давно не видавшимися друзьями: обо всем и о многом прочем, без порядка, совершенно не делового характера. По деловым вопросам П. Б. вообще мало что mitsprechen kann;{9} заметно было, что он тянет сторону Г. В., заметно по тому, как он настаивал на устройстве типографии для журнала в Женеве. Вообще же П. Б. очень „льстил“ (извиняюсь за выражение), говорил, что для них все связано с нашим предприятием, что это для них возрождение, что „мы“ теперь получим возможность и против крайностей Г. В. спорить — это последнее я особенно заметил, да и вся последующая „гистория“ показала, что это особенно замечательные слова были».[8]