Ленинский тупик

- Пло-отник?! - взвился Гуща.- Что ты в нынешнем году, кроме этого колченогого стола, сбил-сколотил?

- Плотник на сборке-профессия вымирающая,- прохрипел Силантий, который сидел на корточках неподалеку от Инякина, оттопырив ладонью ухо.- Вскорости тебя, Тихон, посадим под стекло и будем показывать, как этих… как их? .. ихтиозавЕов…

Тихон Инякин слушал, вытягивая жилистую шею и теребя пальцами потухшую папиросу. Огнежка вспомнила невольно: не выписали как-то Инякину, по забывчивости тогдашнего бригадира Силантия, рублей что-то около тридцати - он, Тихон, поднял возле кассы такой тарарам, со всех, концов сбежались, думали, зашибли кого.

Ныне Тихон Инякин терял вдесятеро, и безвозвратно, а в ответ лишь своими рыжеватыми ресницами хлоп-хлоп. .

Огнежка спросила Александра: не без удивления, почему Тихон Инякин и голоса не подает? Не может же человек вдруг перестать быть самим собой.

Александр усмехнулся:

- Умный пес на хозяина не брешет!

“Вот оно! - мелькнуло у Огнежки. - Приказали Игорю, чтоб и духа его на стройке не было. Нет его, законопослушного Игорька, а дух вот он! Дух “не задушишь, не убъешь”, как поют военные хоры. Он Хрущу не подчинен.

- Ульяна Анисимовна Краснухина!..

Тетку Ульяну включили в монтажную бригаду подметальщицей. Оказалось, позарез нужен в монтажной бригаде человек, который бы соскребал ледок и смахивал снег и песок с торцов “панелей Ермакова”: сборка требует чистоты!

- Какой, товарищи, предлагаете разряд Ульяне Аиисимовне?.. Что? Ты, Тихон, жадоба известный. Лишнюю десятку пожалел… Что нужнее на сборке панелей - метелка или твой рубанок?.. Какую разницу положим между бригадирским черпаком и ложкой Ульяны Анисимовны? Чтоб не было у нас ни уравниловки, ни нынешнего свинства?

Погомонив, бригада пришла наконец к согласию.

Тетка Ульяна поднялась со скамьи и, затянув под подбородком свой головной платок, вышла на середину раздевалки и поклонилась бригаде поясным поклоном.

Есть Игорь Иваныч - нет Игоря Ивановича - жизнь на стройке Заречья шла своим чередом

Желтые фары панелевоза запрыгали на ухабах точь-в точь по графику, составленному Александром. В семь тридцать утра. Затемно.

Нюра шепнула, еще не веря самой себе:

- Наш?

Включили рубильник - монтажников в первое мгновение точно магниевой вспышкой ослепило.

Пока бетонная панель плыла, чуть покачиваясь, над фундаментом, Ульяна Анисимовна успела скребком и струей горячей воды из брандспойта очистить ото льда и засохшей глины место для нее, положить с краю стены и выровнять арматурную сетку. Еще, казалось, не растаяли в воздухе шорохи и глухое звяканье арматурной сетки, а Нюра уже раскидывала на ней совковой лопатой “постель” из цементного раствора, при свете прожекторов зеленоватого и вязкого, как ил.

Стеновая панель, еще теплая, как утренний хлеб, мягко укладывалась на свое ложе, подправляемая на весу ладонями и плечами монтажников-мужчин. Потом наступала очередь Тони, которая стояла наготове, с деревянной лесенкой в руках, точно воин, собравшийся штурмовать в ночи крепостные стены. Тоня прислоняла лесенку к панели, еще не приваренной автогеном к другим, и, чтоб панель не рухнула вниз бетонной глыбой, прикручивала к ней металлическую растяжку, похожую на гигантскую вязальную спицу. Она словно бы вязала дом из этих спиц, стоя на лесенке и привычно сжимая коленями развевающуюся поверх лыжных брюк юбку.

Когда Тоня не сдерживала юбку, она колыхалась над бригадой, как голубовато-синее спортивное знамя.

Новая беда подкрадывалась незаметно. Поначалу думалось все идет хорошо. Панелевозы подкатывали к постройке, как вагоны электрички к платформе. За редким исключением, минута в минуту.

По панелевозам проверяли время. Тоня назначала кому-то свидание, крича в трубку, что прикатит “точнехонько, как панелевоз”!

Но что они везли, панелевозы? Стены и стены. А где потолочные настилы? Где отопительные - со встроенной внутри батареей - панели?

Зло срывали на шоферах.

- Как вы возите, идиеты? - кричал Силантий, приложив ладони ко рту рупором.

Одного из шоферов панелевозов, рыжеволосого, ушастого паренька в яловочных сапогах гармошкой, Тоня довела, что называется, до белого каления. Он имел неосторожность во время обеденного перерыва пригласить ее на танцы. В ответ услышал сердито-насмешливое, с притопом, так что остатки снега из-под Тониных ватных “шубинок” взметнулся во все стороны:

А у рыжего Васька

Голова из трех частей

: Карбюратор, вентилятор

И коробка скоростей.

Но ни брань, ни частушки не помогали. В каждой комнате на месте отопительной панели зиял провал в стене. Словно бы дополнительная дверь. “Дверей много, а выхода нет…” - горько шутили в бригаде.

В получку Гуща принялся при юнцах ремесленниках подсчитывать, сколько он потерял денег из-за “проклятущих умников”

- “Правду” кладем! “Правду” - передразнивал он утренних ораторов

Тоня отозвалась тут же: - Копеечник! Глаза на затылке !