Ленинский тупик

- Игорь, ты из Университета выпал, как из самолета. С парашютом выпал, спасибо Никите. Приземлился на нашу скрипучую телегу. А мерки у тебя остались самолетные, марсианские. Ты где живешь, летчик-молодчик? В стране жрать нечего. Протри глаза, романтик - хиромантик!

Откуда-то тянуло дымком. Невдалеке раскачивалось из стороны в сторону желтоватое пятно от фонаря. Словно бросили на землю что-то дорогое, нужное и шарили, шарили вокруг. Не будь пятна, может быть, ночь не показалась бы такой непроглядно черной.

Ермаков и Игорь Иванович двинулись к остановившейя неподалеку машине, выставив перед собой руки, ощупывая ногами, окаменелую глину. - Попробуем. А? - повторил Игорь Иванович. Ермаков не терпел, когда возвращались к тому, что он считал твердо решенным. Он рванулся вперед, из ночи донеслось:

- Одна попробовала - семерых родила!

Игорь Иванович остановился, повернул к своему “Москвиченку”.. Он шел напрямик, оступаясь, падая и снова выбираясь на дорогу.

11.

На другой день Игорь, взяв с собой Огнежку, отправился в общежитие строителей. Ермаков артачится. А что скажут рабочие?

Из приоткрытой двери красного уголка гортанный голос тянул тоскливо-тоскливо:

Белый лебедь воду пил,

Белый лебедь воду пил. .

И почти стоном:

Он пил - не пил, возмутил, о -ох!

Свет в красном уголке не горел. Комендант, забегая впереди Игоря Ивановича, потянулся к выключателю.

- Он пил - не пил…-.- плакалась девушка.

Щелкнул выключатель. Тоня. Она сидела возле покрытого кумачом стола, руки и подбородок ее лежали на спинке стула. Она не сразу поняла, чего от нее хотят. Какая просьба? Собрать своих?..

Игорь Иванович и Тоня обошли несколько комнат. Света не было нигде. В одной из комнат, похоже, кто-то был: пахло подгорелой картошкой и тройным одеколоном.

Игорь Иванович приоткрыл дверь пошире. Свет из коридора упал на обеденный стол, за которым ужинали две девушки. Почему едят впотьмах? Одна из девушек показала рукой в угол, объяснила, утирая рот ладонью: - Староверовы тут, молодожены. С девяти до десяти ихнее время, а мы… Уж очень есть хотелось…

За стеной-простынкой заскрипело. Видно, там нам на кровати заворочались.. Игорь поежился. “Да-а.”,. .

Тоня обещала передать рабочим, чтоб собрались на следующий день. Пораньше.

Назавтра Игорь Иванович и Огнежка застали у входа в общежитие странную картину. Какая-то девушка с бигуди, торчавшими под платком во все стороны, упрекала вахтершу: - Зачем вы его пропускаете? Он женатый.

Та оправдывалась: -Почем я знаю, женатый Он иль нет! Что у него, клеймо на лбу, что ли?

- Что сегодня у вас? - с недоумением спросил Игорь Иванович вахтершу. - Кто его знает… Сказывали, сбирают в красном уголке. Не то танцы, не то еще какое увеселение.

Возле дверей красного уголка Игорь Иванович н Огнежка увидели Тоню. Она обеими руками отпихивала парня в фетровой шляпе, крича: - Нынче только для своих! Отчаливай!

К красному уголку спешили со всех сторон - так валят в зал кинотеатра после третьего звонка. Девушки шли в туфлях на высоких каблуках, тщательно причесанные.

- Тоня! — с досадой окликнул Игорь Иванович- Ты что им обещала?

Искренняя и простодушная Тоня обстоятельно, без утайки, рассказала: ей хотелось хоть раз не подвести… - Но в первой же комнате, у подсобниц, где Тоня объявила, что девчат собирают, чтоб посоветоваться с ними, как им больше класть кирпичей и больше зарабатывать, Тоню подняли на смех. Чтоб с подсобницами советовались?! Такого на стройке еще не бывало. Поэтому в других комнатах Тоня уже говорила: “Приходите в семь вечера в красный yголок- не пожалеете!

Когда собирают в красный уголок - дело ясное.. Опять из университета кто-нибудь приедет рассказывать про жизнь на Марсе или какое положение за границей!

Но Тоня на беседы не заявлялась отродясь, ее взволнованное, на бегу, “не пожалеете!” могло означать только одно - танцы! Ребята будут!. В дверях образовалась толчея.

Нюра заняла два стула. Махнула рукой мужу, едва его голова показалась в дверях: “Пробивайся!..”

Александр и не думал пробиваться. Увидев, что стол накрыт кумачом, а за столом начальство, Александр начал пятиться к дверям. Встревоженный Тонин возглас: “Куда?! Не пожалеешь!” - не остановил его. Пришлось посылать за Александром Огнежку. Она нашла его в дальнем конце коридора. Александр учил ходить своего сына, Шураню-маленького. Отняв руку от его плечика, Александр кричал счастливым голосом:

- Держу! Держу! Не бойся!..

Он ни за что не хотел возвращаться в красный уголок, отнекивался.. Огнежка вздохнула глубже, чтоб удержаться от обидных сравнений, которые готовых сорвать с языка, махнула рукой куда-то в глубь коридора, - вот как вы живете! За простынкой. А пораскинуть мозгами ни-ни… Кто же за вас будет думать?! .

Александр протянул сынка кому-то в приоткрытую дверь комнаты и ответил веселой скороговоркой, как всегда, когда хотел уйти от “зряшной” беседы:

- Как кто будет думать? Начальство. Оно газеты читает. Радио слушает.