Ленивые хитрецы

Нет, хватит уже с него! Чем так жить, лучше совсем умереть. Теперь Кеше ничего не жалко. Добежит сейчас до Байкала и бросится головой вниз. И пускай тогда отец плачет и рвет с горя волосы на голове. Он еще узнает, как кричать на Кешу и бить ни за что ни про что ремнем!

Под ногами Кеши заскрипели береговые камни, остро повеяло в лицо большой водой. Кеша подбежал к скале и остановился. Далеко внизу сверкал на солнце Байкал, на волнах, будто поплавки, покачивались белогрудые чайки.

И тут Кеше как-то сразу расхотелось умирать. Он отступил от кручи, чтобы случайно не загреметь вниз, и вытер лоб рукой. Сначала надо подумать, а потом уже умирать, решил он. В конце концов, это не к спеху. Можно пока и подождать…

Кеша стоял возле обрыва и смотрел вниз. Он любил и эти синие волны с белыми, завернутыми набок гребешками, и серебряные шапки Хамар-Дабана, и трепетную, убегающую за горизонт полоску тайги. Если б можно было сначала умереть, а потом снова ожить, тогда дело другое. Тогда бы он, пожалуй, согласился…

Внизу суетились возле лодок рыбаки, дымила труба коптильни; у причала хрипел и заикался попорченный штормовой волной репродуктор. Кеша присмотрелся и увидел отца. Расставив ноги и пригнув плечи, он сталкивал в воду небольшой, засевший на береговой мели катерок.

Хорошо бы сесть сейчас в лодку и тоже поплыть куда-нибудь далеко-далеко. В Баргузинский залив, где ученые разводят в клетках соболей и голубых песцов, в чудесный город Иркутск или, еще лучше, в северный порт Игарку. А отец пускай остается один и пускай живет как хочет…

Сам того не замечая, Кеша начал разматывать в уме клубочек и вспоминать, как же это получилось и почему отец отстегал его ремнем. Ведь не бил же раньше!

И вдруг Кеше пришла в голову совершенно глупая мысль. А что, если это его наказал бог? Ведь Кеша сам говорил ему вчера на стожке: «Если ты есть, тогда накажи меня, и тогда я тебе поверю».

Кеша оглянулся вокруг. Никакого бога не было. Только шумел и шумел волной неспокойный Байкал. Кеша криво улыбнулся и плюнул вниз.

«Вот тебе, бог! Понятно?»

Чудо

И тут Кеша сразу повеселел. Поправил очки, свистнул и пошел в поселок.

Домой идти после порки не хотелось, и пошел он прямо к Тоне. Кеша решил покатать в конце концов Тоню на лодке.

Тоня сидела на корточках во дворе и чистила кастрюлю сухой и твердой, как наждак, байкальской губкой. Пальцы Тони и даже щеки были в темных жирных пятнах, над головой воинственно топорщился густой конский хвост.

Тоня оставила на минутку работу, поглядела на Кешу - кто он такой и зачем он пришел? - и снова принялась драить кастрюлю.

Кеша сел рядом с Тоней и начал ей расхваливать свою лодку и свой новый, сшитый из старого мешка парус.

Тоня внимательно выслушала Кешу. Лицо ее озарили радость и мимолетное сомнение.

- А если утопишь? - спросила она и с опаской посмотрела на Кешины очки.

Кеша понял этот невысказанный намек, но тут же подумал, что ссориться с Тоней нельзя, и стал ей излагать, какой он есть на самом деле. Кеша не пожалел красок. Если б картину, которую нарисовал он, перенести на бумагу или полотно, Кеше позавидовали бы все мальчишки на свете.

Даже очки с толстыми вогнутыми стеклами нисколько не портили геройского вида. Нет, все было на своем месте - и холодный, стальной взгляд, и суровая складка на лбу, и богатырская осанка…

Женское сердце Тони не выдержало, и она согласилась плыть с Кешей по Байкалу.

- Подожди меня, я сейчас, - сказала Тоня.

Схватила кастрюлю за ручку и побежала в избу.

Тонино «сейчас» оказалось очень длинным. Кеша ждал, ждал, а потом разозлился и пошел за ней в избу. Долго она еще там будет?

Тоня стояла возле зеркала и, видимо, с удовольствием рассматривала голубое платье, туфли с блестящей медной пряжкой и свою новую прическу.

Кеша увидел эту прическу и даже немного оробел. Вместо конского хвоста, к которому Кеша за последнее время уже немного привык, на голове Тони возвышалась какая-то пирамида. Примерно такую пирамиду из разноцветных колец Кеша видел у Лехи Казнищева. Только тут кольца были одного густо-черного цвета, а наверху вместо остроконечного шпиля торчала маленькая жесткая метелочка.

Тоня заметила изумленный взгляд Кеши и с гордостью сказала:

- Ну как, нравится?

- Ничего… Это ты сама выдумала?

- Что ты! В журнале увидела. Там еще не такие есть!

Тоня приподняла краешек платья пальцами и, поглядывая на острые красные носки туфель, пошла вслед за Кешей.

Тоня шла неторопливо, подбоченясь одной рукой и помахивая возле лица платочком, хотя в тайге было еще довольно прохладно и мухи тоже не летали.

Байкал встретил их приветливо, как старых знакомых. Низовой ветерок катил по берегу легкокрылых, отлетавших свою недолгую жизнь ручейников, собирал их в черные высокие холмики. Задумчиво и тихо шлепала о сваи причала вода, под берегом, будто крохотный листочек бумаги, летал без всякой цели мотылек.