Ленивые хитрецы

И вот пожалуйста, человек рисковал жизнью, а тут никакого внимания… Он ей про одно, а она совсем про другое…

- Не знаю я никаких Деминых, - мрачно ответил Глеб. - Очень мне нужны твои Демины!

- Глеб, ты зачем так говоришь? - воскликнула Варя.- Ты так не говори! Иван Демин - это мамин брат. И сумка эта тоже его, на сумке написано «И.Д.». Ты разве забыл, Глеб?

Глеб посмотрел на Варю, как на сумасшедшую.

- Ну и заливаешь! Все сказала или еще что-нибудь выдумаешь?

- Я, Глеб, не заливаю. У меня мама сама Демина, и геолог тоже Демин. Ты сам заливаешь.

- Хо-хо, таких фамилий на свете сколько хочешь! А потом, может, это вовсе и не Демин, а Дегтярев. Там же на сумке только «И.Д.» написано… У нас тоже был в школе один Дегтярев…

- Не, Глеб, это не Дегтярев, это Демин. Мне папа сам сказал. У нас фотография Демина была. Папа сам Луке отдал…

Глеб посмотрел на Варю и хлопнул себя ладонью по лбу. В самом деле он видел у Луки какую-то фотографию. Сначала Лука рассматривал эту фотографию один, а потом с Сережей Ежиковым.

Но Глеб, конечно, ничего не знал про Демина. Он думал, что это просто какой-нибудь приятель Луки.

Очевидно, Варя не врала. Зачем ей врать…

- А больше ты про Демина ничего не знаешь? - с надеждой спросил Глеб.

Варя украдкой посмотрела на Глеба: в самом деле он интересуется или просто так, подковыривает?

Но, видимо, ничего подозрительного в лице Глеба Варя не заметила.

- Я все, Глеб, знаю, - сказала она. - Ты, Глеб, слушай, я тебе сейчас расскажу.

Подумала минутку, поглядела куда-то вдаль своими круглыми, как копейки, глазами и начала рассказ.

Давным-давно, еще в первые годы войны с фашистами, в тайгу вышло на особое задание два человека - старый и совсем молодой, с комсомольским значком на гимнастерке.

У этих людей не было за плечами боевых винтовок и не было у них страшных тяжелых гранат. У них были только полевые сумки, только карты да чуткие, с мерцающими стрелками компасы.

Старый и молодой геологи вышли в поход, чтобы найти среди таежных дебрей и болот самый короткий и самый верный путь для будущей железной дороги.

Много дней и много ночей шли люди по далеким глухим местам. Изредка на их пути встречались охотничья заимка или старая, вросшая в землю избушка лесного объездчика.

Но геологи были рады и этому. Поедят вместе с хозяином сухарей, напьются чаю с терпким брусничным листом, сверят карту с компасом - и дальше.

В пути застала геологов зима.

Вокруг стало неприветливо и пусто. Улетели куда-то прочь птицы, поворочался, повздыхал и уснул до самой весны медведь. Только стреканет иногда из-под куста заяц да мелькнет вдалеке рыжая лиса-огневка. Но патроны давно вышли, а голыми руками зайца не возьмешь. И питались геологи только горькой корой деревьев, только мерзлыми, сморщенными ягодами болотной клюквы.

Одна беда шла за другой. В самый разгар пути заболел старый геолог. Сел на растрескавшийся сосновый пенек, грустно посмотрел на товарища и сказал:

«Нет больше моей мочи. Иди сам…»

И, видно, не зря говорят, что человек видит свою смерть.

В тот же день молодой геолог похоронил друга и пошел дальше один.

Он мог бы вернуться домой, но он не сделал этого. Только люди с мелкой, как деревянная плошка, душой отступают от намеченной цели.

Геолог шел и записывал в свою тетрадку все, что видел вокруг, рисовал коченеющими пальцами карту и на ней тоненькую извилистую линию будущей дороги.

Он смотрел на эту тоненькую, бегущую вдоль гор и распадков ниточку и думал о большой, шумной и веселой дороге, которую скоро проложат люди в этих местах. И казалось ему - уже грохочут по тайге колеса и гулкое эхо катится из края в край по лесным просторам, по широким, засыпанным до краев сыпучим снегом распадкам…

Геолог совершенно выбился из сил. А тут еще, как назло, прохудился валенок. Нога начала мерзнуть, пощипывать, а потом вдруг утихла, онемела.

Он снял валенок, хотел обмотать ногу рубашкой, но понял- теперь уже это не поможет… Он вырубил толстую палку и, опираясь на нее, снова пошел вперед, от дерева к дереву.

Геолог шел до самых сумерек.

Ночью он развел костер, положил на колено тетрадку и стал писать.

«Я все равно дойду, - упрямо писал он. - Я все равно дойду».

И вдруг человек услышал в стороне чье-то тихое, вкрадчивое дыхание.

Он обернулся и увидел сидевшего на снегу волка.

Но человек не испугался зверя.

Он поднял упавшую с дерева ветку и запустил ею в волка.

«Дурак ты, - укоризненно и строго сказал геолог, - набитый дурак. Уходи, пока цел».

Волк вскочил с места, обнюхал палку и снова сел на снег. Видимо, он хотел и никак не мог понять этого странного замерзающего человека.

Геолог завернулся покрепче в тулуп и уснул.

Когда он проснулся, костер уже догорал.

Крохотные синие лепестки пробегали на своих тонких ножках по черным поленьям, гасли и снова вспыхивали уже в другом месте.

Геолог хотел подбросить в костер новые поленья, но так и не смог сделать этого. Рука его бессильно упала в снег…

Утром костер догорел. Вместе с таежным огоньком ушла в безответные дали и жизнь геолога…

Глеб выслушал грустный рассказ и обиженно сказал: