Лента Мёбиуса

Начинающий полицейский повесил кобуру на вешалку для пальто, аккуратно положил «зиг-зауэр» на место и налил себе воды из кулера. У него еще не выработалась привычка носить с собой термос. Здешний кофе из автомата пить было невозможно. Вик вернулся в кабинет, который делил с Жеромом Жоффруа – судя по постерам на стенах, горячим поклонником Памелы Андерсон и футбольной команды «Париж-Сен-Жермен» – и Ваном, предусмотрительно занявшим место у окна. Лучшего места, чтобы смотреть запрещенные видео, не придумаешь.

Ван вскорости появился.

Вик поздоровался.

– Ты не в курсе, что с клавиатурой моего компа?

Ван с ходу бросил пальто на вешалку, и оно, как всегда, зацепилось и повисло с первого броска.

– Ты о чем?

– Этот остряк-самоучка перемешал клавиши. Ты вроде бы возвращался сюда вчера вечером. Ничего, случаем, не видел?

– Похоже, это кто-то из наших.

– Тоже мне новость.

Ван приступил к ежеутреннему ритуалу: убедился, что корзина для бумаг на месте, выровнял рамку с рекламной фотографией аэролиний Макао с птичьего полета, разобрал свою мышку и прочистил ее длинным ногтем, а потом прохрустел всеми косточками с ног до головы.

– Ты не знаешь, что делают в соседних кабинетах какие-то типы, вооруженные газовыми горелками? – спросил Вик.

– Как, ты еще не в курсе? Да уже недели через две должны все закончить в новом здании, километрах в двух отсюда. Эти кабинеты отойдут Министерству юстиции. А мы неплохо устроимся, вот увидишь, там будет круто.

Он закурил сигарету, затянулся и выпустил колечко дыма.

– Ну, как вскрытие?

Вик пожал плечами:

– Я неплохо выстоял для первого раза. А сначала думал, что…

– Меня интересуют результаты. А все остальное, знаешь…

– Результаты… Да, конечно.

Вик уже закончил отчет, когда вошел Жоффруа с делами под мышкой:

– Первые результаты токсикологии, парни.

Он бросил документы к себе на стол, снял косуху, достал термос и налил себе маленькую чашечку черного кофе. За термосом последовала пачка сухариков, из которых он сейчас сделает что-то вроде бутербродов с соленой бретонской масляной карамелью.

– Ну что, V8, все выжал из трупа нынче ночью? Как спалось? Хорошо?

– Сказать «хорошо» значило бы соврать.

– Ну, милости прошу к нашему шалашу.

Жоффруа был низкорослый, но повыше Вана – здесь все были выше Вана. Он почти полностью облысел, и у него не хватало нескольких зубов, выломанных соленой карамелькой. Жоффруа раскрыл принесенные папки, не обращая ни малейшего внимания на клавиатуру Вика. Если он и притворялся, то у него это здорово получалось.

– Итак… В организме жертвы найдено два вещества. Во-первых, гемостатический гель, которым смазали каждую рану, чтобы остановить кровотечение. Этот говнюк хотел продлить удовольствие.

Ван с наслаждением выпустил из ноздрей струю дыма.

– Этот гель легко достать?

Жоффруа вытащил сигарету из пачки Вана.

– Ты меня удивляешь. Это как меркурохром, тот же бактерицид, только не такой мерзостный. А вот второе вещество, наоборот, достать гораздо труднее. Помнишь следы от уколов у нее на предплечье?

– Лиловатые пятнышки на правом предплечье, – подал голос Вик.

Жоффруа наконец удостоил его взглядом:

– И как по-твоему, что это такое?

– Наркотик?

– Морфин. Отсутствие его следов в волосах говорит о том, что инъекция была разовая и недавняя. Ты знаешь, для чего главным образом используется морфин?

– Ну, прежде всего его прописывают больным в больницах. Думаю, как обезболивающее.

Жоффруа ткнул пальцем в листки экспертизы:

– Правильно думаешь. Это анальгетик, который воздействует на центральную нервную систему. Его вводят умирающим пациентам или тем, кто попал в серьезную аварию… Он обезболивает, облегчает страдания.

Комната, окутанная дымом, походила теперь на турецкую баню для кандидатов в раковые больные. Вик открыл окно и взял свой стакан с водой.

– Ты хочешь сказать, что наш убийца…

– Матадор. Пока что назовем его Матадор.

– Матадор?

Жоффруа оперся рукой на стол:

– Знаю, что это глупо, но это идея шефа. И не ищи в этом прозвище ни малейших признаков гениальности.

– Ладно, договорились. Так, по-твоему, этот Матадор вколол ей морфин, чтобы ей не было больно, когда он всаживал ей иглы в нервные узлы и мышцы?

Лейтенант, которому угрожало полное облысение, загасил только что выкуренную сигарету. Ван быстро сунул пачку обратно в карман.

– Да нет, вовсе не для того, чтобы она не страдала. На этот раз побиты все рекорды садизма.

– Слушай, уже утро, а потому кончай со своей манерой напускать загадочности, прошу тебя.

Жоффруа обвел пальцем кривую графика в досье:

– Смотри. Вот точная дозировка морфина в соответствии с весом пациента и с длительностью действия.

Вик и Мо подошли к столу.

– Морфин начинает действовать через пять минут после инъекции, а максимальный эффект наступает примерно через полчаса. И еще три часа действие продолжается. А потом…

Жоффруа схватил Вика за руку и крепко ее стиснул: