Читаем Леонардо да Винчи полностью

Помимо этих тетрадей, у Леонардо были отдельные тетради для конкретных тем: оптики, механики, гидротехники и др. И в этом случае системы он не придерживался: материал тематически подобран, но не выстроен в определенном порядке. Он просто переносил заметки из тетрадей, в которых были собраны его более детальные разработки, в тетради, отведенные для отдельных научных дисциплин, исправляя и дополняя первоначальные записи и рисунки. До нашего времени сохранилась тетрадь, посвященная вопросам оптики (специалисты относят ее к 1480—1490-м годам), часть тетрадей по механике и гидромеханике. Леонардо, как мы уже говорили, не занимался каким-либо одним вопросом, интересовавшим его, – он занимался всеми вопросами одновременно. Работая над проблемами оптики и механики, Леонардо сталкивался с рядом тем, связанных с этими науками. Так, изучение законов оптики привело его к вопросам строения глаза, следовательно, к медицине и биологии. Поиск решения задач в механике – через сопротивление материалов – к математике. В этих науках находились точки соприкосновения с другими. В тетрадях появляются зарисовки различных растений – цветов, листьев, корней, затем следуют исследования почв, эта тема является отправной к изучению строения земли, т. е. геологии. Круг вопросов расширялся, и Леонардо, возможно, неосознанно стремился объять необъятное, получить некую целостную систему знаний обо всем.

Он и собирался это сделать, объединив все свои записи одной, руководящей идеей. Неизвестно, удалось ли ему выполнить задуманное, не исключено, он не успел это сделать, возможно, его сочинения просто не дошли до нашего времени – сохранились упоминания современников Леонардо о его хорошо известных трактатах по механике и перспективе, составленный им ряд планов окончательного расположения материалов, а в записях – ссылки на главы и параграфы уже законченных частей трудов. Но эта работа если и была завершена, то значительно позже миланского периода его жизни. В Милане Леонардо-художник и Леонардо-инженер в основном занимался оптикой и механикой.

Джорджо Вазари в биографии Паоло Учелло рассказывает: «Паоло почти все ночи напролет проводил в мастерской за поисками законов перспективы, а когда его звали спать, отвечал: “О, какая приятная вещь эта перспектива”». Каждый итальянский художник, а особенно флорентийский, изучал законы перспективы, без которой не передать объема в живописи. Леонардо добавил к теории перспективы учение о свете, о его переходах к тени и изменении в различных условиях. Это было началом его изучения оптики, причем физика и биология, как всегда бывало, когда он брался за один вопрос, содержащий в себе многие другие, очень тесно переплелись. Да Винчи стремился понять, как человек видит, каким образом он воспринимает все видимое, как распространяется, преломляется в различных средах свет.

Литература по этому вопросу даже в те времена была довольно обширной. Фацио Кардано помогал да Винчи добыть тот или иной трактат. Но в книгах Леонардо не находил ответов на многие вопросы, и то, что он читал, не удовлетворяло его – нечетко и неясно изложено, оторвано от реальности. Столкнувшись в очередной раз с несовершенством, он стремился досконально разобраться во всем сам. Леонардо начал с глаза – написано об этом было немало, но сбивчиво, разрозненно, многие сведения и утверждения сомнительны. Для того чтобы понять, как и почему видит человек, да Винчи занялся анатомией глаза – другого способа просто не было. Леонардо разрезал глазные яблоки, изучал их строение, зарисовывал. Возможно, многие открытия ему помогла сделать интуиция художника – мысль, облеченная в рисунок, становилась более четкой, реальной. Результатом этих исследований стала теория зрения. Конечно, в чем-то Леонардо ошибся, ему было трудно справиться с довлевшим авторитетом ученых, но все-таки его теория очень близка к современной, а разработанная им теория двойного преломления света, происходящего в глазу, впервые в науке того времени верно воспроизвела процесс зрения.

За многочисленными зарисовками строения глаза, сделанными в миланских тетрадях, последовали наблюдения за ходом лучей, проходящих через отверстия различной формы и величины. Леонардо работал с камерой-обскурой. Эксперименты с камерой проводили многие исследователи и до него, но он был единственным, кто подверг результаты эксперимента детальному теоретическому анализу В ходе исследований да Винчи столкнулся с проблемой стереоскопичности. Он впервые объяснил, почему, когда смотрят двумя глазами, получают объемное изображение, в то время как один глаз видит только плоскую картину. Здесь ученый снова становится художником.

Перейти на страницу:

Все книги серии Знаменитые люди планеты

Майкл Джексон
Майкл Джексон

Майкл Джексон был самой яркой и харизматичной звездой современности, гениальным музыкантом и танцором и вместе с тем загадочной и подчас весьма странной личностью. В последние годы его имя больше связывали со скандалами, нежели с музыкальными достижениями, но в истории поп-музыки он навсегда занял место в триумвирате великих кумиров рядом с Фрэнком Синатрой и Элвисом Пресли. Его неповторимый образ — черная фетровая шляпа и белая перчатка на правой руке, — его уникальный вклад в музыку и танец, а также крайне публичная личная жизнь сделали его центральной фигурой современной поп-культуры. Непростая судьба, характер законченного мизантропа, всем известные странности и причуды… Но, несмотря на самые грязные скандалы вокруг имени певца, на его болезненную экстравагантность, мир ценит Майкла Джексона за музыку, которую он создавал на протяжении последних четырех десятков лет.

Валентина Марковна Скляренко

Биографии и Мемуары / Документальное
Чингисхан
Чингисхан

На протяжении многих столетий личность Чингисхана привлекала внимание и историков, и простых людей. Все они стремились постичь загадку его возвышения и ту роль, которую он сыграл в мировой истории. Несмотря на все новые и новые открытия, связанные с той эпохой, загадок вокруг имени Великого завоевателя меньше не становится. Одна из самых главных – откуда же взялась столь могущественная сила, завоевавшая почти всю цивилизованную Восточную и Центральную Азию, значительную часть Ближнего Востока, а в дальнейшем и Восточную Европу? И что принесла она миру:одну лишь смерть и разорение, или еще и что-то другое? Ответы на эти вопросы кроются непосредственно в деятельности Чингисхана – одной из величайших личностей всемирной истории.

Валентина Марковна Скляренко

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное