Леонид Быков. Аты-баты…

Рассказывает Эмилия Косничук: «На свой страх и риск я пошла к тогдашнему министру кинематографии Большакову и рассказала о ситуации. Он попросил Греся уступить сценарий Быкову, и Виктор, уважая Леонида Федоровича, отдал материал. Не знаю, кто бы еще так благородно поступил, ведь Гресь сам долго был в простое.

Я начала срочно искать достойный сценарий для Виктора. Вышла на модного тогда таджикского автора Тимура Зульфикарова, который работал над сказкой Погорельского «Черная курица, или Подземные жители». Сценарий был очень интересным и ждал хорошего режиссера. Виктор Гресь снял фильм и получил за него в 1981 году приз Международного кинофестиваля…

А Леонид Федорович с головой ушел в подготовку режиссерского сценария. Нужны были «инопланетные» декорации, фантастические костюмы, специальный реквизит, который не разрушал бы иллюзию существования жизни вне Земли, но был понятен землянам. (По эскизам художников на студии из железных деталей была смонтирована «летающая тарелка» диаметром 10 метров, сшиты прозрачно-дымчатые скафандры, построены декорации. – Н.Т.). И главное, Быкову надо было создать два характера – жителя другой планеты Глоуса и колхозника Тишкина, собрать соответствующий актерский ансамбль.

И вот сдача актерских проб, по сути мини-фильма. В ту апрельскую пятницу 1979 года в тесном зале негде было не только яблоку, даже вишне упасть! Почти все отделы админкорпуса были закрыты – все хотели хотя бы краешком глаза взглянуть на быковский шедевр (так в съемочной группе сразу нарекли две снятые части «Пришельца», и это никого не удивляло).

Смешной Тишкин и трогательный Глоус в исполнении Быкова вызывали смех сквозь слезы, бурю восторгов, бешеные аплодисменты, которые на студии впервые(!) заменили собой обсуждение актерских проб. Фильм был просто обречен на успех. В кулуарах Леонид Федорович услышал столько комплиментов в свой адрес, его так тискали в объятиях, так обцеловывали и благодарили, что он сам растрогался до слез. Он был счастлив…»

А вот как вспоминает время подготовки к фильму Константин Кудилевский: «Братцы! – говорил Леонид Федорович, начиная эту работу, в тесном кругу единомышленников. – Неужели же мы не сделаем фильм хотя бы на среднемировом уровне?»

С «Пришельцем» связана и последняя наша, столь памятная мне встреча. Произошла она, как и первая, в подмосковной гостинице, в день 50-летия Леонида Федоровича. С небольшой группой он приехал в Белые Столбы, чтобы познакомиться с некоторыми зарубежными фильмами на космическую тематику. Интересовали его, главным образом, уровень и техника комбинированных съемок, которые должны были играть важную роль в предстоящей ему работе. Я смог приехать туда лишь поздно вечером. Появился торт с надписью:

«С искусством тесной дружбой связан,С начальством дерзностно-отважен,Презрев всех чествований гнет,

Он – аты-баты! – в бой идет!»

Царило молодое воодушевление, вызванное интересной работой, мысли всех – прежде всего самого Леонида Федоровича – были, конечно же, обращены к ней. Ночью в гостинице я прочитал эскиз сценарной разработки Леонида Федоровича, тогда же пришла мне в голову и музыкальная тема этого фильма, которому – кто ж знал! – не суждено было свершиться.

Утром мы говорили о фильме, Леонид Федорович настойчиво искал обобщающую концовку: та, что была в сценарии, его не устраивала. Тогда же он подробно рассказывал о сцене, которой в первом варианте сценария еще не было и которая должна была стать ключевой в нем: Ефим Тишкин, сельский механизатор, попавший на другую планету, спорит с ее руководителями– интеллектуалами о путях развития цивилизации. Тогда ему в качестве аргумента показывают кинохронику военных преступлений, творимых на Земле людьми. Потрясенный увиденным, Тишкин просит «отбить» на Землю телеграмму: «Земля. Организация Объединенных Наций. Всем правительствам. Всему человечеству. Люди… Будьте же людьми!»

Данная сцена красноречиво доказывает, что Быков мог быть не только откровенным лириком. С этим согласна и киноисторик Лилия Маматова, писавшая о несостоявшемся фильме режиссера в книге «Многонациональное советское киноискусство»: «Сколько же грустной, горькой иронии, судя по всему, должен был породить этот взгляд на себя со стороны, да не просто со стороны, а уже прямо из просторов Вселенной… Какая далеко не добродушная пародия на своего любимого простонародного героя угадывается в его приключениях. И какое мудрое, исполненное благородства и печали лицо Леонида Быкова уже окончательно открылось за маской балагура и весельчака – лицо непроявленного, «инопланетного» «я» Тишкина…»