Леонид Быков. Аты-баты…

На экране – общительный, контактный, музыкальный, в жизни – малоприметный. Его талант словно сокрыт от посторонних глаз и вырывается наружу лишь в работе. «Рубахой-парнем с душой нараспашку его точно нельзя назвать, – вспоминала однокурсница Леонида Быкова по Харьковскому театральному институту Александра Чеша. – Солнечный, остроумный, в то же время он был весь в себе. У Лени была исключительно обаятельная улыбка, но в глазах… все равно чувствовалась какая-то грусть…»

Кинорежиссер Николай Мащенко: «…Не сговариваясь, два человека – Иван Миколайчук и Алексей Петренко – сказали о Быкове: «Леня – это хлеб». Такая потребность была в этом человеке. При этом он нес необъяснимую грусть в себе. И, может, его улыбка была определенной защитой, чтобы не спрашивали, почему он грустный. Были и такие случаи. И тогда он, как правило, отвечал: «Да это не я грустный, это глаза у меня такие, а сам я очень даже веселый…» Но не все в эту его «веселость» верили. Просто все уже тогда осознавали его комедийное актерское и человеческое величие. Это мне напомнило анекдот: в одной веселой компании оказался невероятно грустный человек, которого ничто не могло развеселить. Тогда ему приятели говорят: «Ты пойди в цирк. Там есть такой невероятно смешной клоун, он и мертвого рассмешит!» А он им в ответ: «Так этот клоун я…» И Леня был вот из этого разряда».

Все, знавшие Быкова, выделяли это свойство его души – затаенную грусть. Да, было в нем что-то от грустного клоуна. Вот и Владимир Соссюра, многие годы друживший с Быковым, сравнивает его с Леонидом Енгибаровым, проводя аналогии и их судеб: «В начале 60-х в Киеве с неслыханным успехом проходили гастроли армянского цирка. Я познакомился с малоизвестным тогда клоуном Леонидом Енгибаровым. Своими бессловесными репризами на арене он держал зрительный зал в бешеном напряжении, вызывая не только взрывы искреннего смеха, но и сочувствие к своему герою – извечной жертве жизненных обстоятельств и человеческой жестокости. И Енгибаров, и Быков хотя и веселили публику, но, вместе с тем, пробуждали в каждом человеке высокие чувства милосердия, сопереживания. И это объединило артистов. И трагическая судьба: Енгибарова не стало в 37, Быкова – в 50…»

С ним полностью была солидарна и Клара Степановна Лучко: «Быков обладал редким даром комедийного актера. Но во всех его ролях просматривался второй план – какая-то тоска, внутренняя трагедия. Зрители понимали, что не все так просто у героя фильма, и потому ему сочувствовали».

Очень точную, на мой взгляд, характеристику дала Леониду Федоровичу в нашей беседе по поводу 70-летия актера Любовь Сергеевна Соколова: «Человеком Ленечка был очень общительным, веселым, озорным, талантливым, светлым, открытым. Умел нести радость, весь словно сиял добротой – улыбка не сходила с лица. Мягкий, чудесный актер. Был балагуром, любил рассказывать шутки (сейчас уже не помню какие). Актеры и все съемочное окружение его очень любили. Он был намного моложе меня. Мы просто снимались вместе. Для меня он был и другом, и сыном – очень общительным. С ним легко было играть. А потом уже я видела его картины. И словно вновь была с ним рядом…»

Актер Владимир Конкин до сих пор помнит восторги своего детства, связанные с кино: «Леонид Быков – по сути, целая эпоха. Он был кумиром моего детства. Помню, в Саратове, недалеко от нашего дома находился летний кинотеатр с высоким деревянным забором. Верхние концы досок заструганы как пики. Но даже такая предупредительная мера не могла служить для нас мальчишек препятствием, если на афише была указана фамилия Быкова. Сколько штанов было порвано на этом заборе!

– Видел же ты эту картину три раза. Три раза я тебе деньги на билет давала! Так в четвертый раз ты на забор полез. Мне что, швеей на дому работать, одежду твою латать? – говорила раздраженно мама. И не знали тогда ни она, ни я, да и вообще никто не догадывался, что пройдет десять лет, я стану актером, и судьба приведет меня на Киностудию имени А. П. Довженко, где познакомит, подружит общим делом с любимым моим артистом Леонидом Федоровичем Быковым».

Словно подытоживая рассказ артиста, газета «Культура» 12 апреля 2002 года писала: «На международном кинофестивале 1995 года с берегов Москвы-реки на воздушных шарах улетели в космос портреты 100 самых знаменитых кинематографистов XX века, среди них был и портрет Леонида Быкова. Своей жизнью и творчеством, самоотдачей повысив нашу энергетику, он улетел в бессмертие, сгорев на Земле. И хочется с неба услышать его любимую народную песню «Ой, у лузi, та ще й при березi!», которую он слышал от своей тети Мани в детстве и которую так самозабвенно поет в «Стариках» командир эскадрильи Титаренко…»

Пройдут годы… В сквере у Большого театра 9 мая уже не будут собираться ветераны… Но хочется верить, что по-прежнему в этот день телевидение будет демонстрировать быковский фильм «В бой идут одни «старики» и на всю страну снова прозвучит «Смуглянка».

А значит, будет жива и память о нашей великой Победе.

«Не расплескать бы душу!..»