Леонид Филатов

— Ну что же, товарищи… — Юрий Михайлович окидывает аудиторию взором доброжелательной Горгоны. — Поскольку никто из вас не желает выразить свою точку зрения на случившееся, то я позволю себе сделать одно деловое сообщение. В связи с лишением гражданства Рябинина Георгия Петровича соответствующие инстанции приняли следующие решения. Первое. Снять фамилию Рябинина с афиши театра…

— Как это снять? — вскакивает Сима. — Он же создал этот театр! Его фамилию знает весь мир!

— Возможно, — мягко соглашается Юрий Михайлович, — хотя, думаю, вы сильно преувеличиваете. Но согласитесь, что фамилия антисоветчика на советской афише — это недопустимая вещь. К тому же Рябинин больше не главный режиссер театра. Второе. Исключить из репертуара все спектакли, поставленные Рябининым.

— А что же останется? — выкрикивает с места Левушка. — У нас все спектакли поставлены Рябининым. И только три — другими режиссерами.

— Вот это и есть ваш прожиточный минимум, — терпеливо объясняет Юрий Михайлович. — Во всяком случае, до прихода нового главного режиссера. И наконец, третье. Репетиции новых спектаклей, начатых Рябининым до его отъезда, немедленно прекратить…

— Это никак невозможно! — с жаром возражает Федяева. — Артисты должны репетировать. Иначе половина из нас останется без работы!

— Странно все-таки получается, — словно ни к кому не обращаясь, раздумчиво говорит Юрий Михайлович. — Вы готовы говорить о чем угодно, только не о существе вопроса. А ведь поступок вашего бывшего шефа касается в первую очередь именно вас. В редакции центральных газет поступили уже десятки тысяч писем от трудящихся с резкой оценкой возмутительного поведения Рябинина…

— Можно вопрос? — простодушно спрашивает Гордынский. — А откуда трудящиеся узнали о возмутительном поведении Рябинина?.. Я внимательно слушаю советское радио, читаю и выписываю газеты — там ничего про это не говорят!..

Оглушительная пауза, наступившая вслед за репликой Игоря, вдруг взорвалась чьим-то звонким смешком. Засмеялся Боря, открыто и без страха глядя в гипнотические глаза Юрия Михайловича… Засмеялся Левушка… Засмеялась Татьяна… Усмехнулся Андрей Иванович… Улыбнулась Гвоздилова… Сообразив, в чем дело, в голос захохотала Сима… И вот уже вся труппа заходится в хохоте, он идет волнами откуда-то из задних рядов, докатывается до президиума, обрушивается на него и откатывается вновь, чтобы через секунду вернуться новой оглушительной волной… Зафиксируем это вечное историческое противостояние. Хохочущая аудитория и окаменевший президиум. Сумасшедшие и здравомыслящие. Шуты и начальники.

* * *

…В актерском фойе труппа собралась на экстренный междусобойчик. Затурканный директор, сложив руки умоляющей лодочкой, тщетно пытается утихомирить актеров.

— Товарищи, Юрий Михайлович… м-м… выразил желание побеседовать с рядом актеров… м-м… с глазу на глаз… Огромная просьба, товарищи, ведите себя сдержанно и корректно!..

— Петр Егорыч! — неожиданно спрашивает Федяева. — А что это за анонимные люди в театре?.. Кто их пропустил?

Чуть в стороне демонстративно скучает группа молодых людей физкультурного вида. Все они в чехословацких костюмах и с короткими прическами. На лице у каждого присутствует яркое выражение незаинтересованности.

— М-м… это я их пропустил… — в замешательстве мямлит директор. — Мне позвонили из… м-м… В общем, товарищи просто контролируют ситуацию…

* * *

…Юрий Михайлович вонзает в Левушку свой немигающий взгляд, и тот съеживается, как устрица, в которую воткнули вилку.

— Нет, Лев Александрович, отмалчиваться вы не имеете права. Театр должен как-то обозначить свою гражданскую позицию. Скажем, написать коллективное письмо в газету…

— Я не люблю коллективные письма, — быстро говорит Левушка. — Это ложь и гадость. Каждый обязан иметь свою точку зрения.

— И какова же ваша точка зрения на поведение Рябинина? — любопытствует Юрий Михайлович. — Надеюсь, она не слишком расходится с точкой зрения партии и правительства?

— Слишком, — обреченно отвечает Левушка. — В поведении Рябинина нет никакой крамолы. Я считаю, что правительство должно вернуть ему гражданство!.. И извиниться перед ним!..

— Занятная идея! — сочувственно кивает Юрий Михайлович. — И вы надеетесь увлечь правительство этим проектом?

— Не знаю, — искренне сознается Левушка. — Видимо, надо обратиться к общественности. Люди должны знать правду!

— Скажите, а как вы относитесь к Гордынскому? — неожиданно меняет тему Юрий Михайлович. — Что он из себя представляет?

— Игорь? — вопрос застает Левушку врасплох. — Ну, как вам сказать… Человек как человек… А почему он вас интересует?

— Пытаюсь выяснить обстановку в театре, — улыбается Юрий Михайлович. — Говорят, что актер он средний… Да и человек так себе…

— Кто это говорит? — Левушке становится нехорошо. — Игорь замечательный актер и достойный человек. В театре его любят…

— Да ну? — искренне удивляется Юрий Михайлович. — И вы тоже?.. А с чего бы это вам гоняться за своим любимцем с топором?

— Это частный конфликт, — багровеет Левушка. — Он никого не касается… Я вообще не понимаю, к чему этот разговор…