Леонид Филатов: голгофа русского интеллигента

«В преддверии съезда на экране Центрального Дома кино состоялась премьера художественного фильма о Лермонтове, снятого режиссером Николаем Бурляевым по собственному сценарию. Автор, он же исполнитель главной роли, уверял во вступительном слове, что он воскресил биографию нашего великого соотечественника с единственной пламенной целью – донести до сегодняшнего зрителя истоки духовности русского народа, отечественной культуры. Но сама картина никакого отношения не имеет ни к духовности, ни к культуре, ибо беспомощность драматургических и режиссерских средств выводит ее за пределы этих понятий. Штампы вульгарного социологизма соседствуют в ней с безвкусной красивостью, иллюстративность – с фактографическими нелепостями. Затянувшееся ученичество ощущается буквально в каждом кадре…»

Далее критик делает знаменательную оговорку, которая, по сути, была одной из главных причин, почему либералы-западники не приняли бурляевского «Лермонтова». Цитирую: «С каким высокомерием отверг автор написанный задолго до него талантливый сценарий Александра Червинского о Лермонтове…»

Кто же этот гениальный сценарист, что такого путного он создал в советском кинематографе? А создал он больше десятка сценариев, из которых самыми известными стали два: «Корона Российской империи, или Снова неуловимые» (после этого бездарного сценария серия «про неуловимых» закрылась, а сама 3-я серия была обругана не только критиками, но и зрителями) и «Блондинка за углом» (невыразительная комедия о том, как рефлексирующий интеллигент влюбляется в пробивную продавщицу). Что касается его сценария «Лермонтов», то Червинский писал его, судя по всему, с одной целью: показать великого русского поэта не только в ореоле славы, но и в борьбе с различными соблазнами и пороками. Сам Бурляев так объясняет причину, по которой он отказался от этого сценария:

«Червинский не любит Лермонтова. Всеми силами в каждой сцене он рисует образ отталкивающий, мелкий, неталантливый, агрессивный, разложенный изнутри, антипатриотичный, аполитичный. По сути, в сценарии воссоздан образ самого автора…

Без симпатии провел Червинский Лермонтова через весь, если можно так выразиться, сценарий, холодно разделался с ним в конце, пристрелив без эмоций, походя, равнодушно, как бешеную собаку…

Сценарий Червинского – образец идеологической диверсии в кинематографе, акт уничтожения, зачеркивания в глазах людей светлой личности М. Ю. Лермонтова.

Какой там «свет», какой «герой»!.. Серый, маленький вожделеющий урод!..».

Стоит отметить, что у бурляевского «Лермонтова» нашлись и свои защитники. Среди них был и Николай Губенко, который присутствовал на предварительном просмотре ленты и, взойдя на сцену после завершения сеанса, заявил: «Мы по праву гордимся грузинским и киргизским кинематографом, но русский кинематограф у нас отсутствует. „Лермонтов“ – русская картина…» Вот почему для многих его коллег было странным увидеть подпись Губенко под письмом в защиту журнала «Октябрь». Хотя были и такие, кто ничего необычного в этом поступке Губенко не увидел. Эти люди считали, что Губенко (как и Филатов), хотя и были русскими по своим корням, но давно уже выбрали в качестве своих сподвижников западников, видимо, всерьез полагая, что их взгляды гораздо «передовее», чем то, что исповедуют «лапотные» державники. Отрезвление у обоих наступит уже скоро: с момента развала СССР.

Но вернемся в конец 80-х.

Осенью 1989 года на экраны страны вышел фильм Карена Шахназарова «Город Зеро», где Филатов играл главную роль – инженера Алексея Михайловича Варакина. Это был не просто фильм, а фильм-разоблачение, причем не с «двойным дном», а с тройным. Вот почему это произведение было с большим восторгом принято либеральной интеллигенцией, причем не только в Советском Союзе (приз кинофестиваля «Созвездие»), но и за рубежом (призы на фестивалях в Чикаго (США) и Вальядолиде (Испания).

Вспоминает К. Шахназаров: «С этой картиной мы много путешествовали по разным фестивалям. А однажды вдвоем с Филатовым поехали в испанский Вальядолид. Надо сказать, что Леня был фанатичным любителем кино. И, естественно, хотел на этом фестивале многое посмотреть. А я только закончил картину, немного устал от кино, и мне было лень по нескольку часов сидеть в душных кинозалах. Поэтому я тянул Леню на улицу: прогуляться по городу, посидеть в ресторане. Так он ни одной картины и не посмотрел.