Леонид Гайдай

Сценарно-редакционная коллегия настойчиво рекомендует при разработке центрального образа фильма — Владика — сосредоточить внимание на тех его чертах и особенностях, в которых он раскрывается как советский комедийный характер. Следует также подумать о большей сатирической заостренности образа «мрачного типа» («Напарник») и расхитителей социалистической собственности («Операция «Ы»). Опять же, обилие здесь эксцентрических трюков может в ряде случаев не облегчить, а затруднить для зрителей понимание и оценку подобных жизненных явлений»^{79}.

Девятнадцатого мая фильм «Несерьезные истории» был запущен в подготовительный период. Оператором в четвертый раз на картинах Гайдая (после «Пса Барбоса…», «Самогонщиков» и «Деловых людей») стал Константин Бровин. А вот композитор был новый — 38-летний Александр Зацепин. Сотрудничество с ним стало настоящей удачей Гайдая. После «Операции «Ы»…» лишь в одной гайдаевской комедии («Опасно для жизни!») не будет звучать музыка Зацепина, поскольку он в то время будет жить за границей. Александр Сергеевич Зацепин создал массу прекрасных песен и немало музыки для кино, но главным достижением его жизни стало именно то, что он был композитором одиннадцати фильмов Леонида Гайдая. Представить их без этой музыки сегодня совершенно невозможно.

Первого июня начались фото- и кинопробы. На роль Владика пробовались Всеволод Абдулов, Иван Бортник, Олег Видов, Евгений Жариков, Александр Збруев, Владимир Коренев, Геннадий Корольков, Александр Леньков, Андрей Миронов, Сергей Никоненко, Валерий Носик, Евгений Петросян, Виталий Соломин и другие актеры. Образ Верзилы (Феди из «Напарника») примеряли на себя Юрий Волынцев, Георгий Епифанцев, Михаил Пуговкин, Роман Филиппов, Станислав Чекан и др. Прорабом из этой же новеллы мог стать Владимир Высоцкий.

Более месяца продолжались кинопробы со всеми этими актерами в различных сочетаниях, после чего кто-то надоумил Гайдая присмотреться к ленинградскому артисту Александру Демьяненко. К тому времени худсовет уже практически утвердил на роль Владика Валерия Носика, но Гайдай всё еще сомневался в правильности этого выбора.

Леонид Иович, конечно, не мог не знать Демьяненко, снимавшегося с ним в «Ветре» Алова и Наумова. К тому времени Александр сыграл своеобразных предшественников Шурика в комедиях «Взрослые дети» и «Карьера Димы Горина», а также очень интересную главную роль бродячего певца в сатирической сказке по мотивам пьесы Евгения Шварца «Каин XVHI».

Гайдай словно заранее, без всяких проб, знал, что Демьяненко — именно тот, кто ему нужен. Поэтому 11 июля режиссер поехал в Ленинград для переговоров с 27-летним актером.

Из Северной столицы Гайдай вернулся уже с ним — своим Шуриком. Приехал в Москву и другой ленинградец, Алексей Смирнов, сыгравший одного из главных героев в «Деловых людях». Гайдай склонялся к тому, чтобы снять в роли Верзилы Михаила Пуговкина, которому очень симпатизировал, но режиссера отговорил Пырьев. «Для этой роли, — сказал свое веское слово мэтр, — такая бандитская физиономия, как у Пуговкина, не годится». Тогда Пуговкин был «понижен» Гайдаем до прораба, а на роль Верзилы утвердили Смирнова — тот и впрямь во всех отношениях подходил больше: комплекция истинного верзилы и добродушное лицо конгениально соответствовали образу тунеядца Феди.

Примерно в это же время была утверждена на роль Лиды Наталья Селезнева, в то время студентка Московского театрального училища им. Щукина. У нее, однако, был и экранный опыт: еще будучи школьницей, Наталья сыграла в фильмах «Алеша Птицын вырабатывает характер», «Девочка и крокодил» и «Аленка».

О том, как Селезнева стала Лидой в «Наваждении», сама она рассказывала неоднократно:

«Я появилась на съемочной площадке у Гайдая восемнадцатилетней студенткой и, конечно, совершенно не понимала тогда, какая это удача — встреча с таким режиссером. Он умел найти к каждому актеру свой, особый подход. Помните, в новелле «Наваждение» моя героиня и совершенно незнакомый ей Шурик штудируют перед экзаменом один учебник? Они настолько сосредоточены, что всё остальное проделывают совершенно механически. «Жарко, разденься!» — советует Лида Шурику и сама, сбросив одежду, остается в купальнике… Так вот, Леонид Иович, окинув меня взглядом, сказал: «Вам в кадре нужно будет раздеться» Я кивнула. «А как у вас с фигурой? Вроде бы не очень…» — «У меня не очень?» — возмутилась я и мгновенно сбросила с себя сарафан. Гайдай довольно улыбнулся: «Вы утверждены!» Потом он говорил, что я сделала это легко и раскованно (а по тем временам это было невероятно), но вместе с тем — «целомудренно», именно так, как ему было нужно…»^{80}