Читаем Леонид Ильич Брежнев. Генсек великой державы времен счастливого застоя полностью

Леонид Ильич Брежнев. Генсек великой державы времен счастливого застоя

Книга повествует о жизненном пути и о пребывании у власти Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева, о преобразованиях в стране, о его взаимоотношениях с лидерами других стран. Описанные в книге эпизоды не всегда могут претендовать на историческую точность, поскольку использовался материал не только архивный, но и фольклорный, а также воспоминания старожилов и собственные наблюдения автора.Книга рассчитана на широкий круг читателей.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Зинаида Михайловна Агеева

Биографии и Мемуары / Политика18+

Зинаида Агеева

Леонид Ильич Брежнев. Генсек великой державы времен счастливого застоя

© Агеева З.М., 2022

© ООО «Издательство Родина», 2022

Предисловие

Невинен я и грешен,Невольник я и князь.В. Бояринов

Леонид Ильич Брежнев вступил на высокий пост главы Советского государства в 57-летнем возрасте. После сумбурных экспериментов его предшественника Никиты Сергеевича Хрущева ему нелегко было установить новый порядок в стране. Для этого нужно было иметь, помимо незаурядных организаторских способностей, твердость воли и гибкость мышления. Несмотря на огромный объем работы, Леонид Ильич справился с этой нелегкой задачей. Его усилия в первую очередь были направлены на укрепление обороноспособности страны, на улучшение материального положения обнищавшего народа и на нормализацию отношений с западными странами и с Китаем.

В лице Л.И. Брежнева российский народ нашел умного политика, способного решать проблемные вопросы развития страны, к тому же имевшего спокойный, уравновешенный характер. К этому времени у него уже был большой опыт партийной и общественной работы. Чтобы упорядочить все сферы деятельности в стране, нужны были основательные преобразования, к которым Леонид Ильич сразу же и приступил.

Вскоре на полупустых полках гастрономов появились (в первую очередь в Москве) самые разнообразные продукты, даже те, которые много лет были дефицитными: рыбная икра трех сортов (зернистая, красная и паюсная), морская рыба, хлебобулочные и кондитерские изделия в широком ассортименте, вместо «хрущевского» кукурузного хлеба – настоящий пшеничный и ржаной, колбаса разных сортов. В то же время промтоваров было недостаточно, их приходилось приобретать в других странах. По этому поводу народ не замедлил сложить частушку:

Мы товар приобретаемС заграничного плеча,Но всё так же обожаемДорогого Ильича.

Первый президент Советского Союза Михаил Сергеевич Горбачев назвал «эпохой застоя» последние годы пребывания Леонида Ильича у власти. Подлинного застоя не было, во всяком случае российский народ его не заметил. Развивались все отрасли народного хозяйства, но его темпы несколько замедлились в конце 70-х годов. Это, видимо, было связано с тем, что из-за проблем со здоровьем Леонида Ильича несколько ослабела руководящая сила власти.

Омрачила эпоху Брежнева афганская война. Леонид Ильич понимал ее пагубность для страны, искал способ для ее прекращения, но, связанный договорными обязательствами, так и не решил этот вопрос. Она продолжалась десять лет (1979-1989): три года при жизни Леонида Ильича и семь лет при последующих правителях.

Глава 1. Смена власти

На политическую арену вышли новые общественные силы.

М. Лобанов-Ростовский

Цепь событий, порой неожиданных и судьбоносных, отразилась на жизни общества, привели к смене власти в стране. «Радость – гостья непостоянная», – писал в XIX веке Николай Васильевич Гоголь. Это почувствовали сельские старики после «хрущевских экспериментов» над ними, в результате которых они лишились почти полностью своих приусадебных участков. Выращенные на них овощи были единственным источником их пропитания, так как они не получали никакого пособия ни от государства, ни от колхоза. Вместе с землей они лишились домашнего скота и птицы, которых нечем было кормить.

Во время кратковременного визита к бабушке в придонскую станицу Ростовской области я была ошеломлена, увидев, во что превратился ее всегда цветущий и ухоженный огород. Ей был оставлен небольшой участочек земли, на котором помещись дом, летняя кухня, погреб, летняя печь и несколько старых деревьев. Никаких арбузов, тыквы, картошки и кукурузы теперь не было. На этом месте росла трава: участок оказался ненужным колхозу, так как у него пахотной земли было больше чем достаточно. Не стало у нее, как и у других стариков, ни коровы, ни овцы, ни козы, только несколько кур с петушком бегали по двору. На глазах у бабушки я впервые увидела слезы, хоть она никогда не плакала, даже когда ушли на фронт ее дети: дочь (военфельдшер) и сын. Не плакала и тогда, когда ее сын вернулся с фронта на костылях. Мне было очень жаль бабушку и сельских стариков, которые были в глубоком унынии: за что Хрущев их так жестоко обидел!.. Этого не позволил себе ни один из российских императоров, не позволили и советские лидеры, а И.В. Сталин даже разрешил помимо приусадебных участков выделить землю под огороды возле реки Кагальник.

Во время правления Н.С. Хрущева стариков в станице осталось к тому времени всего три человека, остальные были старушки – вдовы донских казаков, погибших во время Первой мировой войны.

Совершенно убитую горем бабушку я попыталась успокоить:

– Никита Сергеевич отобрал у стариков усадьбы для их же пользы, чтобы не гнули спины на старости лет, а отдыхали.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное