Леонид Шебаршин. Судьба и трагедия последнего руководителя советской разведки

Это было, мягко говоря, преждевременным заявлением. Ведь несмотря на предательство ряда высокопоставленных партийных функционеров и раскольническую работу в партии заблаговременно окопавшихся в ней «кротов», XXVIII съезд КПСС, прошедший накануне, показал, что в ней ещё сохраняется здоровое ядро, способное переломить упаднические настроения и возродить страну. При этом никто из последовательных сторонников и защитников КПСС не собирался возвращаться к прошлому, к тому, что было, что раздражало людей, что привело к застойным явлениям. (Правда, тогда ещё далеко не все поняли, что принятая в марте 1990 года III съездом народных депутатов СССР по инициативе Межрегиональной депутатской группы[22] поправка к конституции, отменяющая руководящую роль партии, — всего лишь первый шаг на пути к полному уничтожению советской политической системы.) Вопрос тогда стоял о возрождении страны на основе критической переоценки результатов достигнутого, всестороннего анализа накопившихся серьёзных недостатков в экономике, политике и идеологии, последовательной демократизации партийной и государственной жизни.

Заметим, что ко времени, о котором идёт речь, Шебаршин одним из первых среди руководителей управлений КГБ стал сворачивать деятельность парторганизаций. «В середине 1990 года, — пишет он, — я гласно и широко объявил по Первому главному управлению, что отныне партийные органы любого уровня не должны никоим образом вмешиваться в служебные дела разведки».

А кроме того, в начале лета 1990 года Леонид Владимирович отказался от предложения Крючкова выдвинуть его кандидатуру для избрания на XXVIII съезде КПСС в состав Центрального комитета партии. По сути дела, речь уже шла о серьёзном размежевании начальника ПГУ с председателем КГБ СССР по политическим вопросам принципиального характера.

Позиция Шебаршина такова: «Органы госбезопасности должны реформироваться из инструмента правящей партии в национальный, чисто государственный институт».

Крючков же часто и с горечью цитировал слова председателя КГБ Грузии А. А. Инаури: «Зачем нам будет нужна разведка, если мы потеряем советскую власть?»

Конечно же мнение о неизбежности краха органов госбезопасности после гибели партии не являлось бесспорным. Однако нельзя было не видеть, что к власти прорывались силы, которые мечтали об этом. Так, после событий августа 1991 года КГБ возглавил В. В. Бакатин, который прямо заявил: «Я пришёл, чтобы разрушить эту организацию». А в своей книге «Избавление от КГБ» (М., 1992) Бакатин, обогативший свою лексику презрительным словом «чекизм», так обозначил цель, которую он преследовал: «Я вынужден был не просто начать забой скота — его истребление…»[23]

Разрушительные процессы, которые стремительно развивались в стране, уже через год привели Шебаршина к иным выводам, заставили пересмотреть свои взгляды на многие вопросы. В ноябре 1991 года он заканчивает рукопись книги «Рука Москвы» следующими словами:

«Государство, которое когда-то потребовало себе на службу нашу энергию, ум, готовность положить жизни в защиту его интересов, мертво. Этому государству уже ничто не может ни повредить, ни помочь. Оно бросило нас на произвол судьбы, подобно банкроту, промотавшему перед смертью родовое состояние. Новой эпохе мы не нужны. Её деятели с трудом терпят наше существование. Сила инерции ещё приводит в движение весь сложный, создававшийся десятилетиями усилиями десятков тысяч людей механизм, но он уже работает с перебоями, через силу. Он не нужен новой эпохе, ибо создавался он во имя отстаивания независимости, самостоятельности, могущества Отечества.

…Наша служба потребуется России. Когда это время придёт, создавать её нужно будет заново».