Леонид Слуцкий. Тренер из соседнего двора

Насколько мне известно, Вася Березуцкий при Газзаеве всегда вел себя очень тихо. Потому что тот мог на него прикрикнуть и сказать: «Вася, молчи». А Слуцкий разрешает ему болтать что угодно. У Васи иногда рот не закрывается, а Слуцкий может ему какую-то шутку в ответ бросить. В общем, не запрещает Березуцкому вести себя вне тренировок так, как тот считает нужным.

И я задаю себе вопрос, почему в тандеме близнецов Вася в свое время был вторым, а потом все стало наоборот. И отвечаю: может быть, потому что он стал самим собой. Я могу заблуждаться, так как не присутствую на тренировках, но общаюсь и с братьями, и со Слуцким. У меня сложилось впечатление, что Вася стал более раскрепощенным человеком и это помогло ему в игровом плане».

Фёдоров излагает свои презанятные наблюдения по поводу Березуцкого – а я тем временем вспоминаю фразу из автобиографии Алекса Фергюсона – о том, что футболист, выходя на поле, не может оставить свой характер в раздевалке. А также – слова великого советского футбольного журналиста Льва Филатова: «В движениях мяча заключены движения человеческой души». Что, если не это, он имел в виду?..

Теплые человеческие отношения, кстати, у Слуцкого сложились даже с теми, с кем у него по тем или иным причинам не срослось в ЦСКА. Например, когда Павел Мамаев, уже будучи игроком «Краснодара», получил в Москве тяжелую травму, Слуцкий позвонил ему на следующий день и спросил, нужна ли помощь. Они тепло пообщались, невзирая на холодное некогда расставание.

«Слуцкий никогда не говорит об игроках уничижительно, – вспоминает Фёдоров. – Он может рассказать, что с кем-то у него возник конфликт или недопонимание, но чтобы употребил бранное слово в отношении футболиста – исключено. При мне он всего лишь одного игрока, который был у него давным-давно, назвал «подонком». И то про этого иностранца я слышал только такие отзывы».

Притирка, между тем, продолжалась довольно долго. В декабре 2012-го (через три года после старта совместной работы!), когда команда провела полгода с одним юным Мусой на острие, а начинала год без травмированного Акинфеева, Слуцкий рассказывал мне в интервью:

«Сейчас я отношусь ко всему философски. Самая большая истерика у меня была в прошлом году, когда закончилась аренда Габулова и при этом мы понимали, что Акинфеев вернется в строй не раньше апреля. А ЦСКА предстояли матчи в первой восьмерке чемпионата России и игры плей-офф Лиги чемпионов. И при этом в наличии были только Чепчугов и Ревякин.

Вот тут реально была паника. По вратарской позиции предлагалось огромное число вариантов. Но мне в клубе на это было сказано четко: «Мы вратаря брать не будем». Иногда ты слышишь простой ответ: «Я так решил». Хотя Евгений Леннорович, если захочет, найдет аргументы для любого решения и любой цели, причем в огромном количестве».

В той же беседе он не стал скрывать, что применяет в отношениях с Гинером собственную тактику. Рассказывать об этом для прессы со стороны казалось довольно рискованно, и то, что Слуцкий это сделал, сказало: не так уж он перед президентом ЦСКА и трясется.