Леопард из Батиньоля

— Если номер строки или номер буквы в строке меньше десяти, перед цифрой добавляется ноль. — Жозеф поскреб в затылке. — Короче, все дело в книге, которой пользовались при зашифровке.

— Да уж, господин эксперт, ваши глубокие познания нам очень помогли. Осталось всего ничего — найти книгу, — усмехнулся Виктор.

— На нее нам с вами намекают в письме. Кто родился в предместье Сен-Жак? Или вот: что такое «грозный год»? Ясное дело, год войны с Пруссией, семидесятый — семьдесят первый! А почему «Чья вина?» написано прописными?

— Вероятно, потому, что это название… Жозеф, дайте мне книгу «Виктор Гюго и его время» Альфреда Барбу![96]

— По-моему, мы ее продали…

Зазвенел колокольчик на входной двери, и Жозеф, с неохотой отложив письмо, занялся профессором, пришедшим в поисках монографий по эпохе Возрождения. Виктор тем временем перерыл библиотеку вдоль и поперек. Он уже не сомневался, что стихотворение под названием «Чья вина?» должно входить в поэтический сборник Виктора Гюго «Грозный год».[97] Нашлось первое издание, но, применив метод, изложенный управляющим, Виктор получил в результате полную ахинею, да и вообще непонятно было, как нумеровать строки, поскольку страницу украшали две гравюры с подписями. Удовлетворив наконец профессора-эрудита, Жозеф поспешил на помощь хозяину.

— А если взять сборник избранных произведений? У нас есть одно популярное издание, тираж довольно большой, оно могло оказаться и у шифровальщика… Ура, вот оно! Страница тридцать семь, «Чья вина?». Патрон, записывайте на чем-нибудь.

Виктор открыл тетрадь заказов на чистом листе и вооружился пером.

— В стихотворении пятьдесят девять строчек, патрон. Первая группа цифр у нас 5415. Значит, нам нужна пятьдесят четвертая строка: «Вот что ты потерял — увы! — своею волей!». Понимаете? — Жозеф наслаждался своей властью над Виктором: еще бы, месье Легри внимает ему как примерный ученик! — Какие там у нас последние две цифры? Пятнадцать? Так… Я считаю только буквы, пропуская пробелы и знаки препинания… Извольте записать: наша первая буква — «л». Дальше?

— Дальше 0505. По-моему, мы зря время теряем.

— Терпение, патрон! Пятая строка — «Злодейство совершил ты над самим собою!», пятая буква в ней — «е».

Через полчаса оба озадаченно смотрели на сложившуюся в тетради заказов фразу:

ЛЕОПАРД НЕ ВИНОВАТ

— Автор послания не случайно выбрал это стихотворение, — медленно проговорил Виктор.

— Верно, патрон. Виктор Легри, Виктор Гюго. Месье Гюго действительно вырос в предместье Сен-Жак, и у него были два брата, Авель и Эжен, второй умер в психиатрической лечебнице.

— Нет, Жозеф, тут дело в самом стихотворении. Мы с вами читали строки в том порядке, в котором их выстроил шифровальщик, а вы послушайте от начала до конца:

1 «Ведь это ты поджег Библиотеку?» —

2 «Да.

3 Я подложил огня». —

4 «Что думал ты тогда?

5 Злодейство совершил ты над самим собою!

6 Ты в собственной душе свет затоптал ногою!

7 Свой факел собственный безумно ты задул!

<…>

52 Ведь книга — спутник твой, твой врач, твой верный страж.

53 Она разит в тебе безумства, страхи, боли.

54 Вот что ты потерял — увы! — своею волей!

55 Она — сокровище, врученное тебе,

56 Ум, право, истина, оружие в борьбе.

57 Прогресс! Она — буссоль в твоем стремленье к раю!

58 И это сжег ты сам!» —

59 «Я грамоте не знаю».[98]

— Не улавливаю, к чему вы, патрон.

— Как умер Пьер Андрези?

— Сгорел заживо…

— Чего было вдосталь в его мастерской?

— Книг… О! Выходит, автор послания подтверждает наш вывод, патрон! Это был намеренный поджог!

— Именно. При том некий «леопард», фигурирующий в газетах и, судя по всему, ответственный за несколько преступлений, пытается убедить нас, что он тут ни при чем. А также приглашает встретиться.

— При условии, что это он автор послания.

— Единственный способ выяснить наверняка, Жозеф, — пойти завтра на встречу.

— Вместе, а, патрон?

Виктор вырвал из тетради заказов лист с надписью «ЛЕОПАРД НЕ ВИНОВАТ», сложил вчетверо и сунул в карман.

— Вместе, обещаю.

— Черт возьми, патрон! — вдруг спохватился Жозеф.

— Что еще?

— Не складывается. Помните, что сказала Мариетта Тренке? В год войны с Пруссией ей было одиннадцать-двенадцать лет. А Сакровиру исполнилось двадцать.

— К чему вы клоните?

— Математика, патрон! Какой у нас нынче год?

— Вы надо мной издеваетесь? Девяносто третий… О боже! Война с Пруссией была в семидесятом — семьдесят первом, прошло двадцать два года, Сакровиру сейчас должно быть сорок два или сорок три, а Пьеру Андрези было под шестьдесят! Значит, Сакровир…

— Если это не Пьер Андрези, то кто?..