Лермонтов и Андре Шенье

К интерпретации одного стихотворения

В истории «русского Шенье» творчество Лермонтова представляет собою особую и весьма своеобразную страницу.

В наследии русского поэта уже давно была выделена группа стихотворений 1830–1831 годов с единым лирическим субъектом, носящим на себе явственные черты байронического типа. Байроническая концепция преобразует традиционную элегическую ситуацию: бунтарь, изгой, преследуемый враждебным обществом, на краю гибели или вечного изгнания произносит свой последний (часто предсмертный) монолог, обращая его к возлюбленной — единственному существу, связывающему его с миром. Эта лирическая ситуация, как и самый герой, предстает в различных модификациях и обличьях; наиболее типичны изгнание и ожидание насильственной смерти, быть может, казни:

Настанет день — и миром осужденный,

Чужой в родном краю,На месте казни — гордый, хоть презренный —

Я кончу жизнь мою…(«Настанет день — и миром осужденный…», 1831; 1,241)…голова, любимая тобою,

С твоей груди на плаху перейдет.(К *** — «Когда твой друг с пророческой тоскою…», 1830–1832 (?); II, 217)