Лес тысячи фонариков

Инстинкт подсказал Сифэн, что тэнгару подразумевала не деньги. В таком случае, что же Гума была должна этому человеку? По траве пробежал ветерок, и девушке показалось, что травинки зашептали: тебя, тебя, тебя.

Пруд снова покрылся рябью, и на его поверхности отразилась Гума, она глядела вверх и, кажется, узнала Сифэн. Губы тетки печально и беззвучно назвали племянницу по имени, и покрывало из воды, разделявшее их, затрепетало.

– Ты на нее очень похожа. В вас обеих вода – стихия, которая дает вам волю принимать решения и действовать самостоятельно. Вас влечет друг к другу, словно два потока, сливающихся в одну реку.

Королева направилась к своей пагоде между деревьев. Тени от мостика нарисовали полосы на ее медного цвета фигурке.

Сифэн поднялась, во рту у нее пересохло:

– Пожалуйста, не уходите, не оставляйте меня одну.

Тэнгару обернулась с выражением сострадания на древнем лице.

– Ты не одна. Со временем ты получишь ответы на все свои вопросы, но не от меня. И все же, я дам тебе один последний совет.

– Я с почтением его выслушаю.

– За колдовство и знание часто приходится платить кровью, у которой тоже есть цена. И ты расплачиваешься каждый раз, когда добываешь кровь из бьющегося сердца. Постарайся не заплатить слишком высокую цену, ведь ты пока не понимаешь, что сколько стоит. Красота не стоит твоей души.

Она знала про кроликов. Сифэн охватило негодование. Что может знать демон о притягательной силе ее лица, единственного дара, которым наградили ее боги? Однако, когда королева приблизилась к ней, окутанная ароматом белоснежных цветов лотоса, ее раздражение сменилось раскаянием. Кончики рогов тэнгару легонько коснулись исцеленной щеки Сифэн.

Вблизи усталость во взгляде тэнгару была особенно заметна, так же как и слабость ее тела, напоминающего нежные веточки яблоневого деревца. Земля и Фэн Лу осиротеют без нее и уже никогда не будут прежними.

– Кто будет хранить эту поляну в ваше отсутствие? – спросила Сифэн, с удивлением почувствовав печаль в собственном голосе.

– После меня будет другая. Не бойся. Мы все должны охранять дарованные нам сокровища и сражаться за них, – ее взор проник в место под мятежным сердцем Сифэн.

– Спасибо, ваше величество, за доброту.

– Хотела бы я знать, доброта ли это? Спокойной ночи, Сифэн, – мягко промолвила королева демонов, возвращаясь под сень своих деревьев. – И если однажды ты вернешься в Великий Лес, отнесись к нему с почтением. Мое тело скоро обратится в прах. Мы не встретимся больше.

12

Сон Сифэн был крепок, но все же на следующее утро она чувствовала себя разбитой, вспоминая загадки и недосказанность в речах королевы. Даже если у нее и была способность уничтожить находившееся внутри нее, это не меняло того факта, что она приютила в себе чудовище.

Она присоединилась к сидящим за столом, на котором были вновь разложены коренья, орехи и сладкие красные вишни. Однако Вэй и Хидэки мало обращали внимания на еду: их больше беспокоило состояние Сиро. За ночь рана на плече посланника изменилась в худшую сторону.

– О боги, ваша одежда намокла от крови, – не обращая внимания на возражения, Хидэки стянул мундир с плеча Сиро, обнажив рану с неровными краями, которая приобрела зловещий желто-зеленый оттенок.

Хотя в прошлом Сифэн приходилось ежедневно перебинтовывать гниющую кожу на поврежденной ноге Гумы, она в ужасе отпрянула.

– Рана заражена. Коса была отравлена, – печально сказал Вэй. – Если б не я, вас бы не ранили.

– Вы все совершенно напрасно беспокоитесь. Это все пустяки. – Сиро натянул мундир обратно. – Вы ведь не просили, чтобы я вас спасал.

– Как бы то ни было, вы его спасли, и поэтому мы оба – ваши должники, – сказала Сифэн. – Позвольте, я принесу воды, чтобы промыть рану.

Она намочила ткань в пруду, с облегчением заметив, что при свете дня вода отражает лишь прибрежные растения – и ничего более.

Сифэн наложила на рану компресс, и Сиро вздохнул с облегчением.

– Благодарю вас, дорогая. Мне так лучше. Но я уверен, со временем все пройдет.

Через час они были готовы к отъезду. Пока Вэй и Хидэки собирали вещи, Сиро наполнил сумки запасами фруктов и воды. Сифэн соорудила метелку из упавшей ветки и подмела помост, на котором они ели. Каковы бы ни были подлинные чувства тэнгару по отношению к людям, они вели себя с ними справедливо и щедро, и Сифэн старалась отплатить им тем же, насколько это было возможно.

Вэй подошел с цветами, окраска которых напоминала небо на рассвете: розовые с золотистым оттенком и лиловые – со всем тщанием он сплел их в гирлянды.

– Я сделал их рано утром. Для королевы, – объяснил он, и Сифэн ощутила прилив нежности, растроганная тем, что их объединил общий порыв.

Один из тэнгару приблизился к их маленькому лагерю.

– Наша королева желает вам счастливого пути. Рядом с местом, где пасутся ваши лошади, вы снова увидите тропу. Двигайтесь по ней на север в сторону города.

Сифэн и Вэй переглянулись.

– Мы сошли с тропы примерно неделю тому назад. Значит ли это, что она придвинулась ближе для нашего удобства? – спросил Вэй.