Лешие не умирают

Где-то далеко, – казалось, что на самом краю мира, – зажглись два огненных глаза, осветив под собой три крошечные фигуры. Дикари стояли в самом конце тира, держа в руках зажженные факелы. Сталкеры прибавили шагу, ориентируясь на горящий маяк. В конце тира, прямо перед еще висевшими трухлявыми мишенями, на полу находилась неглубокая узкая траншея. Дикари, видя, что гости приближаются к ним, проворно попрыгали вниз, и яркое пятно от их факела, перемещаясь вправо, скрылось в стене.

Группа остановилась перед углублением. Когда-то здесь находился механизм движущихся мишеней. Остатки направляющих рельсов, выкорчеванные вместе с креплениями, до сих пор валялись на дне. Траншея уходила вправо, где в стене зияло неширокое отверстие.

Данила скептически оценил предоставленное ему пространство и выдал резюме:

– Мужики, я не полезу – даже не уговаривайте.

– А если снять рюкзак? – Латышев осветил темную дыру.

– Даже если трусы сниму, все равно застряну.

– Может, я это… сползаю. Скажу, что у нас проблемы с парадным входом.

Максимыч положил на цементный пол автомат и с надеждой посмотрел на сбрую разгрузки, подумывая, снимать или нет. Решил ограничиться рюкзаком, стянув его с плеч. Саныч снова посветил в лаз.

– Подожди лезть, кажется, они возвращаются.

Действительно, в черной норе замерцал колеблющийся свет факела, и из дыры шустро вылез старый знакомый – дикарь, которого гонял Родничок. Не успел он забраться наверх, как из лаза показалась еще одна косматая голова. Затем еще одна… и еще. В конечном итоге через пару минут рядом со сталкерами стояло около дюжины невысоких воинов, вооруженных разнообразным холодным оружием. Последним из траншеи, с помощью других, вылез нескладный коротышка с двумя головами.

– А-а-а, старый знакомый, – Латышев обрадовался новенькому, как родному. – Помнишь меня?

Двухголовый посмотрел на Сан Саныча, причем одна голова дебильно улыбалась, а у второй взгляд был на удивление разумен и серьезен.

– Помню. Ты воин, что ушел из закрытой клетки. – Разумная голова оценивающе окинула всех обитателей Измерителя взглядом и, видимо, оставшись довольной, произнесла: – Меня зовут Человек двух знаний. Я вождь племени, после того, как Дух древнего мира забрал Великого.

Латышев улыбнулся и посмотрел на голову, которая, не замечая серьезности разговора, весело надувала пузыри. После чего обратился ко второй голове:

– На счет тебя я не сомневаюсь, соображаешь ты довольно неплохо, а вот вторая… Что он может знать?

– Не надо недооценивать моего брата. Конечно, он не может связать и пары слов, но у него есть другие достоинства, которых нет у меня – он чувствует опасность и только благодаря этому мы еще живы. Особо это стало ценно, когда племя наше уменьшилось. Нам пришлось уйти из старого лагеря. Мы не можем его охранять с теми воинами, что у нас остались. Но мы нашли новое место. Мой брат говорит мне, что оно хорошее, но оно занято. В племени осталось всего три руки воинов. Племя не справится.

– Поэтому вы позвали нас? – Максимыч уже натянул обратно за спину рюкзак, и из-за левого плеча выступала рукоятка его знаменитого меча.

Вождь посмотрел на говорившего и синхронно кивнул обеими головами. В отличие от всего племени он не млел перед Изотовым и воспринимал его, как минимум, равным, хотя уважал и всячески поддерживал его авторитет среди своих людей.

– Да, там живет подземный дракон. Мы его выгоним на поверхность, но наверху его убить или даже отогнать у нас воинов не хватит. Нужны вы.

– Слава богу! А я-то уж думал, что придется по этим «кишкам» ползать, – Данила даже и не скрывал облегчения.

– Так мы и не отказываемся, только вот… – Максимыч указал на узкий проход.

– А вам туда и не надо, там мы сами справимся. А наверху вас проводит Хорд.

Пузырь на губах у дебильной головы громко лопнул, положив конец переговорам. Воин, называвший себя Хордом, звучно ткнул себя кулаком в кирасу и направился в сторону выхода. Сталкеры дружно потянулись за ним.