Леший

– Вот… Что тут интересного? Нагорный Иштан, Моряковка, Губино, Нелюбино, Пушкарево, Горбуново, Ильинка… Половинка… Орловка…

– А город?

– Вот он и город, – он указал пальцем. – Краешек выглядывает.

По прямой от Иштана до города было не так далеко – километров тридцать. Об этом я знал еще в первом классе.

– Теперь слушай, – принялся я объяснять. – Видишь этот ручей? Теперь это выход из зоны, канал. Знаешь это место?

Он знал.

– Теперь добавим к каналу физика, Политика с командой, а также их претензии к полковнику Кожемякину… – я ткнул себя в грудь ладонью. – И получим узел интересов на водном русле. Господин Безгодов как политик не вечен. Рано или поздно его сковырнут с насиженного места. Поэтому так усиленно он думает о собственном бизнесе. Этот бизнес криминален. Об этом знают все. Говорят лишь немногие, потому что задавлены и бояться…

– Так…

– Согласно записке физика, которую я обнаружил, ныряя в Иштанской протоке, его собирались использовать как передаточное звено на водном пути, через канал. Там ходит маневровый теплоход «Коршун». Одному боженьке известно, как его досматривают при проходе через ворота.

– Я об этом не думал.

– Ты не виноват. К этому все привыкли, потому что считают, что так и должно быть. Жизнь – борьба. До обеда с голодом, после обеда со сном. Политик нынче – это фармацевт в прошлом. Он живет, чтобы изо в день совершать свой бизнес. Он давно мог купить или построить для себя дом в пригороде или самом городе, однако до сих пор держится за дачу в Иштане. Спрашивается, для чего бизнесмену особняк в обыкновенной дыре, в которой день и ночь торчит теперь у него охрана? Полагаю, особняк – это лишь вершина айсберга. Мы не знаем, что скрывается под ней.

– Он собирался строить водопровод, приготовил гигантскую траншею, но потом вроде отступился. Опять все зарыл вместе с плитами…

Сообщение оперативника удивило.

– Водопровод? Там же летний имеется, а зимой там никто не живет.

– Он хотел зимний. Чтобы круглый год была вода. Траншею подвел к косогору, через огород. И на том успокоился. Я сам видел. Оттуда самосвалы в течении недели возили грунт… Потом все завалили, разровняли, чернозем сверху подсыпали. Я рядом не стоял, конечно, но это было. Теперь там заросло все давно. Картошка сверху растет… А по низине, за изгородью, бурьян один, где выход находится. Он там планировал насос поставить.

– Мало ему садоводческого насоса…

– Мне, говорит, надо, чтобы ни от кого не зависеть. Не запретишь человеку мечтать. У него, может, и остались одни мечты.

– Не скажи…

Мы замолчали, переваривая информацию.

– Мы не справимся с ним, – сказал Иванов.

– Зато мы будем знать. Думаю, не зря он там обустроился.

– Очень может быть…

Я свернул карту и возвратил хозяину.

– Что будем делать? – спросил Иванов.

– Наблюдать. Нужен катер и пара надежных людей. Не из этих, – я ткнул пальцем вниз. – Нужны патриоты.

Иванов улыбнулся:

– Нелюбин… Грузин… Особенно Грузин. Помнишь, он рассказывал, как паленки в Венгрии обпился. С тех пор только родину и любит.

– Значит, ему можно доверять?

– Благодаря ему я сижу здесь. Пуля браконьера прошла мимо, – он махнул ладонью около уха. – У него удостоверение внештатного уполномоченного. Можно считать, что он тоже наш. Хотя, честно сказать, не вижу разницы между внештатниками и простыми дружинниками. О тех и других давно забыли.

– А лодка? – спросил я.

– Катер наш, рулевой – Грузин. У него допуск к маломерному флоту. Так что в этом деле все совпадает. Запрягай – и можешь пользоваться. Всё равно он сейчас не работает. Дома сидит. На днях сократили, и мужик переживает. Вот его телефон.

Иванов открыл записную книжку, взял листок, написал цифры и протянул мне. Затем поднял трубку и набрал номер.

– Але, Николай? Это я. Чем занимаешься? Ничем? Тогда приходи в контору. Ключи от катера не забудь, – и положил трубку, усмехнувшись: – Рад, что не забывают. Сейчас будет. Заодно проверим, чем там бродяги в лесу занимаются. Тюменцев сам возглавил экспедицию. Дикое племя пустили на охрану природы.

Вскоре в кабинет влетел Грузин со связкой ключей в руках.

– Предупреждаю заранее: бензин – ёк, – сказал он по-татарски, – нет. А без бензина мотор почему-то не работает. В баке осталось чуть-чуть.

– В гараже есть, – подсказал Иванов. – Выкати бочку и заправь оба бака. Только в гараже не занимайся. Разольешь – дышать потом нечем будет…

– Понял. Всё понял, товарищ майор.

– Капитан…

– Скоро присвоют. Нутром чую.

Иванов сплюнул, встал, зачем-то вынул из кобуры пистолет, осмотрел и вновь отправил на место.

– Поехали, – радовался Грузин. – Заодно катер проверим…

Просторная дюралевая лодка на подводных крыльях, громко именуемая катером, взревев мотором, плавно отошла назад от берега, развернулась, урча в воде выхлопной трубой и, вновь взревев, помчалась вниз. Через пятнадцать минут из-за мыса показалась глиняная гора с церковью наверху. Все выходило, как и предполагалось: водный путь был намного короче. При этом мы не встретили на реке никого. Одна водная гладь, тальниковые заросли вдоль воды да темные неподвижные ели над берегом.