Владимир Нейвин

ЛЕСНОЙ ЧЕЛОВЕК

— Болтают, будто хазары такое чудо в союзнички взяли, которое ни стрелой, ни мечом не проймешь. Огромное, говорят, чудо. Потопчет оно нас, что траву-сорняк потопчет.

— Тю, Прошка! Хорош страху нагонять и завираться.

— Да не завирается он, Авдей. Вон Хромой о том же говорит. Мол, ведут они эту тварюгу аж с самого Итиля. Или того далее. Ой, братки, братки, лихо нам завтра будет. Князю бы сказать, может, придумал бы чего такого.

— Так ты б и сказал ему. А, Карпа? Струхнул поди?

— Да не пужливый я, чего там… А только… Тут ведь как — пока это лишь слухи. Ну а ежели не по ихнему выйдет? Разве ж после в глаза князевы посмотришь?

То-то!

— А если верный слух? Если прибьют нас завтра, тогда как?

— Да почем я знаю, Авдей?.. Прошка, что делать-то?! Братки!

— Ладно, Карпа, не боись, все уладится… наверное. Я тут придумал кой чего, авось получится… А вы б пока воеводе шепнули, что ли. Лукий, тебе ж он поверит. А Хоря и Прошка подтвердят. Неужто потрое не убедите?

— Верно Авдей говорит, надо воеводу предупредить…

— Верно, верно…

— Дело говоришь…

— Вот и ладно. А то мне тут еще кой-чего сделать надобно… Близко это.

* * *

Гигантские, черные, будто от боли стонущие деревья нехотя расступались, пропуская людишку в чрево ночной чащобы. Терлись друг об дружку ветви, скрипели рассохшиеся стволы, мелкие твари роились под ногами, шурша травой и попискивая.

Грозно ухала близкая птица.

Человек осторожно продвигался вперед, спотыкаясь, нащупывая дорогу. Наконец, решив, что зашел достаточно далеко, он остановился, опустил руки и поднял голову. Странные, приводящие в трепет слова сорвались с его дрогнувших губ и уплыли в темноту. Сказав заклинание, человек замер, приготовился ждать.

Однако ответ пришел почти сразу. В чаще под чьими-то ногами затрещали сухие ветки — и огромный черный силуэт возник вдруг в проеме между ближайшими деревьями.

— К-кто-о? — спросил-проскрипел великан.

— Помощи просим, Лесной человек! — Авдей и в поясе согнулся, кланяясь.

— Кто-о-о?! — повысил голос Лесной человек.

— Здешние мы. Княжья дружина. Ворогов поджидаем, хазар этих треклятущих.

Только завтра они грозятся диво чужеземное спустить на нас. Боюсь, не сдюжим мы против дива того. Помоги, Лесной человек!

— Е-сли… ди-во… кли-кнешь.

— Да как же! Неужто услышишь? Мы ж в поле будем, у сухой речки. Далеко это.

— Кли-кнешь.

Лесной человек качнулся и тут же скрылся, растворившись в темноте. Треск раздавливаемых сучьев очень скоро стих. И Авдей, отерев со лба пот, повернул назад.

* * *

— Небось по два ихних на каждого нашего будет.

— Если не по три… Глянь-ка, Авдей, чего это они зашебуршились?..

— На погибель, вишь, поспешают.

— Нет-нет, Авдей, тут что-то… Да вон же она, тварюга ихняя! Лукий, ты видишь?! Прошка!..

Два войска, разделенные руслом пересохшей реки, маялись под лучами резво взбежавшего в небо солнца. Боевое снаряжение оттягивало плечи и выжимало пот, но люди на одном и на другом берегу держались стойко. Бряцало оружие, топтались кони, мерно гудели, переговариваясь меж собой, воины.

Но вот в хазарском войске произошло сильное движение. Кто-то большой продирался сквозь плотный строй степняков. Испуганно заржала лошаденка, за ней другая. Раздалась громкая раздраженная речь чужаков. И — передняя шеренга расступилась, пропуская на берег иноземное чудище.

— Эка штука! Авдей!.. Авдей же!!

— Да здесь я, здесь. Не потерян еще.

— Да ты глянь, какова! Это ж десять лошадок зараз… Змей Горыныч, что ли? Авдей?..

А чудовище, между тем, подползло к самому обрыву. И тут земля не выдержала, начала оседать под гигантской рептилией. Целый пласт берега потек вниз. Все быстрее… Чудовище рыкнуло и сразу же, кувыркнувшись через бок, грохнулось о дно реки. Огромное рыжее облако вспухло на месте падения.

С противоположного берега донеслись радостные крики, смех.

Однако стоило пыли осесть, как славянское воинство приутихло. Чудовище вновь стояло на всех четырех своих кривых лапах и в ярости било длинным сильным хвостом по земле — будто переживало позор падения. Пасть открывалась, демонстрируя ряды черных острых зубов, и звучно захлопывалась. Наконец тварь поползла.

— Авдей! Ну же, Авдей! — затормошил приятеля Лукий. — Клич давай, а то не успеет…

Авдей, набрав в легкие воздуха и поднеся ко рту ладони, выкрикнул призыв-заклинание.

— Я… здесь, — послышалось в ответ невероятно быстро. И ошалевшие воины что той, что другой рати вдруг увидели еще одно диво — великана, вышедшего из-за поворота речного русла. Видимо давно уже он хоронился там.

Великан шагал по дну реки, сжимая в своих лапищах приспособленный вместо палицы ствол сосны. Поросшее густой и длинной шерстью тело исполина имело в себе не менее трех аршин что вдоль, что поперек. Толстые и длинные руки, острые уши почти на самой макушке, круглое лицо с вытянутой вперед мордой, большие круглые глаза, длинные кривые клыки, торчащие из широко распахнутой пасти — Лесной человек выглядел ничуть не привлекательней иноземной твари.