Лесной исчезнувший мир. Очерки петербургского предместья

«На службе Павел Нилович Путилов пробыл 44 года – период для такой нервной деятельности, как судебная, более чем значительный, но время, видимо, мало влияло на его бодрость духа, – говорилось в сентябре 1911 года в некрологе в газете „Новгородская жизнь“. – Его энергией, его необыкновенной, неослабевающей трудоспособностью нельзя было не поражаться. Юрист он был чрезвычайно опытный, знающий, любящий, а главное, уважающий свое дело. Он обладал неоценимым для судьи качеством – самостоятельностью, независимостью. Он был слуга закона, но не слуга административного влияния…

Общественными делами Павел Нилович занимался мало, так как всецело был поглощен службой, хотя в этом отношении у него и замечался некоторый подъем при выборах в 3-ю Государственную думу в 1907 году. По своим политическим убеждениям Павел Нилович принадлежал к партиям правым. В последнее время он состоял казначеем народной столовой попечительства о народной трезвости и всецело нес на своих плечах это полезное учреждение».

Добавим, что у потомков Павла Ниловича до сих пор хранятся уникальные реликвии, связанные с его деятельностью. Среди них – переданная в дар Павлу Путилову плетеная шкатулка с надписью «От арестантов Старорусского Замка 1885 г.».

Именно в Новгороде родилась в июле 1875 года и дочь Павла Ниловича – Зинаида. В 1892 году она окончила Николаевскую женскую гимназию в Новгороде, получив звание «домашней наставницы». В Петербург Зинаида Павловна переехала в начале XX века. Мужем Зинаиды Павловны Путиловой стал ученый Сергей Яковлевич Шабунин, вместе с М.А. Шателеном создававший электромеханический факультет в Политехническом институте.

^{Семья Шабуниных. Справа налево в нижнем ряду: З.П. Шабунина и С.Я. Шабунин. Справа налево в верхнем ряду – их дети: Евгения Сергеевна, Борис Сергеевич, Виктор Сергеевич. Фото 1916 г.}

Сначала семья Шабуниных несколько лет жила в центре Петербурга – на Греческом проспекте. Причиной переезда в Лесной стали проблемы со здоровьем дочери Шабуниных Евгении: доктора посоветовали покинуть город и переехать в Лесной, считавшийся в ту пору одним из самых чистых пригородов в «санитарно-гигиеническом» отношении.

«В 1906 году, то есть на шестом году жизни Жени, с ней стало твориться что-то непонятное, – вспоминал впоследствии сын Зинаиды Павловны – Виктор Сергеевич Шабунин. – Случалось, что папа находил ее забившейся в уголок в столовой, у буфета и тихо плачущей. „Что с тобой, Галка?!“ – тревожился папа. „Дышать трудно“, – отвечала она тихо.

Было решено, что городской воздух Жене вреден и нужно перебираться за город. Выбор остановился на Лесном. Он сочетал близость к городу с отличным загородным воздухом и массой зелени. Помню, как мы с папой и мамой поехали зимой знакомиться с Лесным. Шли по чудесному и громадному Лесному парку. Мне захотелось пить. Папа говорит: „Возьми снежку, поешь“. Мама возражала, что снег сверху все же вреден.

^{Семья Шабуниных. Слева направо: „француженка“ (учительница французского языка), Виктор, Евгения, Зинаида Павловна, Борис. Фото около 1910 г.}

Тогда, помню, папа, который был в восторге от Лесного, сказал: „Тут и сама грязь чистая!“. Видимо, и маме Лесной понравился, потому что переезд состоялся.

Мы поселились в доме № 8 по Новосильцевской улице (ныне – Новороссийская), расположенном прямо против въезда в парк, ведущего к зданию Лесного института. Этот просторный и нарядный двухэтажный деревянный особняк, окруженный большим садом, принадлежал некоему Масловскому. Сам Масловский жил где-то в другом месте, а оба этажа дома сдавались внаем. При доме во дворе, в краснокирпичном здании, жил дворник-украинец Михайло Кириллович Котляр с семьей. Между фасадом дома и Новосильцевской улицей находилась часть сада с красивыми стройными елями вдоль уличной ограды.

^{Дом № 16 по Английскому проспекту, в котором находились квартиры № 7-10. Фото 1960-х гг.}

Дом был в полном порядке и имел солидный и приятный вид. Прилежащий к нему сад, а за ним огород дворника доходили до Институтского проспекта, а между задней границей участка Масловского и Песочной улицей находился другой, столь же старый сад, с дубами, кленами, громадными лиственницами. Там, в деревянном доме, жили тихие старичок и старушка – скопцы. Жили они в одиночестве, ни один детский голос не оживлял их участка, и мама говорила, что ей иногда приходилось замечать, что старики во время своих одиноких прогулок по саду тихо плакали.