Лесной край

— Поверят. Когда их убивать начнут, во все поверят. Значит, заходите в избу, кричите, видите толпу, будто с испугу убиваете, до кого дотянетесь и быстро-быстро уносите ноги. Они конечно побегут за вами…

— А если не побегут?

— Да чтож вы за люди такие недоверчивые. Людям верить надо. Вот если бы у тебя друга убили и побежали и этих гадов всего двое, ты бы побежал в погоню?

— Ну наверно…

— Да не наверно, а точно. Вы там еще гадость какую-нибудь про них придумайте. Тогда точно побегут. Как выбежите из дома, тут же падайте, ну а мы тут их стрелами. Только, стрелки, не забудьте — один должен остаться живым и убежать.

— А кто? Пока мы будем выбирать, нас всех порубят в капусту.

— Крайнего, кто окажется справа. Постарайтесь его не трогать. Оттуда и к лесу ближе. И если он не догадается куда бежать, то кто же будет виноват, если он окажется таким тупым? Гасите тогда и его. Как-нибудь выкрутимся. Все поняли? Тогда вперед

Мужики видно поймали кураж. Долго сдерживаемая и копившаяся злость, ожидание расправы над ненавистным врагом, оружие в руках зажгли огонь в потухших глазах, лица кривились в многообещающих оскалах и ухмылках. Толпа шла убивать и им уже не нужен был вдохновитель и предводитель. Все было расписано, как по нотам, осталось исполнить. Перед жилищем старосты все охотники рассредоточились полукругом и взяли наизготовку луки, а Жаго с Пельтом, совсем не боясь, накачанные злостью по самые уши, пошли вовнутрь. Ольт даже побаивался, что они, войдя в раж, позабудут то, о чем было говорено. Из землянки доносился пьяный гогот и какие-то крики.

— Сейчас упьются и начнут баб таскать. — с ненавистью произнес кто-то из крестьян.

До женщин дело не дошло. В начале в землянке старосты настала тишина, как перед бурей, а затем грянула и сама буря. Крики, звон оружия и две фигуры выметнулись из дверей и тут же упали в разные стороны. Выбравшаяся за ними толпа пьяных озлившихся полураздетых стражников на мгновение замерла, привыкая к темноте и тут, по маху руки Ольта, в них впился залп из оперенной смерти. Лесные охотники были хороши, ни один выстрел не пропал даром, с десяти-то шагов. Пока ошеломленные стражники приостановились, пытаясь разобраться в чем дело, в них пошла вторая волна из стрел. За какую-то долю минуты вся, только что стоящая и матерящаяся, орава была буквально скошена смертоносной косой. Со стонами и криками боли стражники повалились на землю, только крайний стражник тенью метнулся в сторону. Он уже почти скрылся среди деревьев, когда мужик с боевым луком пустил стрелу вслед. В ответ раздался вскрик. Ольт присел на лежащее рядом с домом старосты бревно и грустно подпер рукой голову:

— Эх, как же так? Я же говорил…

— Не переживай, — лучник, еще не старый, но как и все крестьяне бородатый, мужик весело оскалился, — я ему только правую руку проткнул. Быстрее бежать будет. А то, как это? Убег и ни одной царапины. Не бывает так.

— Прямо-таки правую руку? А если в спину попал?

— Не, в руку. Мог бы и в любое ухо, но разве это рана? Только в руку. И не смертельно и больно.

— Не сомневайся, — сказал подошедший Жаго. — Если Клево сказал в руку, значит в руку. Сказал бы — в яйцо, то я только спросил бы «в какое»?

— Не-е-е, в яйцо нельзя. Умереть можно. — серьезно ответил Клево.

— Ну если так, то все у нас получилось отлично. Потери есть?

— Нет, обошлось. Пельту правда древком копья в ухо прилетело, вон стоит, головой крутит. Ну так за дело, уж больно стражники на его слова разозлились. — ответил Ольту Жаго. Как-то естественно и незаметно он стал кем-то вроде посредника между жителями деревни и пришлыми.

— С чего бы? Это что он такое сделал, что они так всей толпой за вами ломанулись?

— Да он им сказал, что они дерьмом питаются.

— Ну и что, стоило из-за этого так копья ломать?

— Так он им сказал, что из-за этого даже их дерьмо в два раза хуже нашего. А уж что тогда говорить про них самих?

— Ох-ха-ха, ну рассмешили! А-ха-ха, дерьмо жрут, дерьмом срут, и за-за этого их дерьмо хуже вашего? Обиделись, значит? Ха-ха-ха, дерьмо из дерьма! Ой, не могу… И если даже их дерьмо хуже, то что тогда говорить про них самих? Хи-хи. Ну и мастер, этот ваш Пельт, обзываться.

Ольт смеялся, выгоняя смехом запоздалый страх, а возбужденные, еще не остывшие после схватки крестьяне, собрались вокруг трупов, о чем-то спорили, указывая на торчащие стрелы. Кто-то уже весело рассказывал о том, как лихо они разделались с супостатом. Повылазившие из землянок жены и дети жадно слушали своих отцов и братьев, попутно глазея на мертвецов. Какой-то непрошибаемый народ. Тут еще из землянки вылез староста, такой же мужичек, как и остальные, разве что пояс у него был чуть наряднее, чем у окружающих, с огромным на пол лица кровоподтеком. Он злобно плюнул на первый же попавшийся труп и пихнул его ногой: