Лесной край

Как всегда, когда Карно говорил о деле, его речь приобретала некую рубленность и законченность. Как подозревал Ольт, это были последствия армейского прошлого. Новоявленные агитаторы согласно закивали головами. Их важность и значимость в собственных глазах выросла неимоверно. Не торопясь доели то, что им насыпала в чашки Истрил, и так же, не торопясь «пошли в народ», который уже толпился у двери Истрилиной избушки. Карно же, не обращая внимания на гам, доносившийся с улицы, общался с дочкой. Или вернее она с ним, так как он, довольно щурясь, в основном молчал, слушая дорогой голосок. Зато Олента, оказавшаяся еще той болтушкой, шептала ему на ухо какие-то свои тайны и лицо его то мрачнело, то расплывалось в широкой улыбке. А Ольт, разорвав на окошке пузырь, смотрел на улицу, где два агитатора с клеймами каторжников призывали народ к счастливой жизни. Ольту было плохо слышно и долетало до него с пятого на десятое, но это было не важно. Он смотрел на реакцию людей. А народ внимал, задавал какой-нибудь вопрос и опять внимал. Неизвестно, что там им наговорили Жаго с Вельтом, но когда на следующее утро гости отъезжали, прихватив с собой радостную оживленную Оленту и телегу с лошадью, которую пришлось взять напрокат у соседей и нагрузить домашней утварью, то их провожали всей толпой. А троица старейшин обещала на днях приехать, как говорится «на людей посмотреть и себя показать».

Глава 15

Крестьяне с Шестой приехали через три дня на четырех телегах. Видно все это время их деревня провела в бурных дебатах, так как приехала целая делегация, фактически все мужики — главы семейств, и лица гостей были немного растеряны. Было понятно, что по старой крестьянской, да что там крестьянской — по общечеловеческой, привычке, им хотелось всего и много, и чтобы им за это ничего не было. Поэтому и приехали все, кто мог, боясь, что их представители могут что-то забыть или пропустить. Ведь Жаго с Вельтом в красках им расписали, как много они получили и все даром. Ну так выходило по их словам. И это они сами под Карно напросились. А тут как бы наоборот, их, крестьян Шестой, просят. Это открывало такие возможности, что у некоторых дух захватывало. Как бы не прогадать. Ведь, если просят, значит кому-то это нужно, значит можно и поломаться, тем более с бывшими односельчанами. Ведь Истрил-то родом из их деревни, и Карно это хорошо помнит. Они должны, просто обязаны помочь. Да и кто они такие, эти двое, пусть и появившиеся в трудный момент в их деревне — бывший вояка, да вдова, пусть и уважаемого, но давно пропавшего человека. Чем они лучше других? Видно просто повезло по жизни ухватить куш и почему бы и им, крестьянам, не отхватить от этого куша кусочек. Короче, мужики решили выжать из ситуации все, что можно.