Лесной край

— Ну что вы, уважаемый. Разве Карно стал бы мелочиться и беспокоить вас из-за такой мелочи… — Вьюн помолчал, нагнетая интригу. — Примерно тридцать и еще пять дильтов. Чтобы сказать точнее, то надо взвесить, но хотелось бы сначала определиться с ценой. — Вьюн специально напомнил о Карно, чтобы меняла помнил, от чьего лица разговаривают продавцы столь редкого и дефицитного товара.

Впрочем, Бенкас, немножко огорошенный таким большим объемом соли, был человеком умным и не собирался обманывать столь выгодного клиента. Попавшись на мелочи, можно было потерять гораздо больше, а слово купца стоила не меньше, чем честь воина, а временами и гораздо больше. Он задумался:

— Вот оно что. Сейчас я не могу сказать о цене, надо смотреть на товар.

— Хорошо. Но тогда мы придем завтра с утречка. Ждите нас и готовьте денежки, — будто невзначай положил руку на рукоять ножа Вьюн и намекнул, — товар чистый и никто не сможет предъявить на него права. Да и некому.

И ведь не соврал ни слова. Что там подумал торговец, сколько трупов записал на их счет, то неизвестно, но голос его стал вообще медовым:

— О, конечно, я в этом и не сомневался. Знаю вас как людей честных и держащих свое слово. Значит завтра с утра жду вас с товаром. И подъезжайте не к лавке, а сразу к дому, как в прошлый раз. Ни к чему лишние глаза при наших делах. Бенкас выделил слово «наших» голосом, как бы подтверждая, что он теперь их сообщник и всем своим видом показывая общность их интересов. Вьюн кивнул, и лесовики вышли из лавки.

Дальше их путь лежал на невольничий рынок. Он представлял из себя огороженный по окружности редким деревянным частоколом участок земли метров пятнадцати в поперечнике. За частоколом сидели и лежали люди — мужчины и женщины различного возраста. Кто-то из них собирался в небольшие кампании по три-четыре человека, кто-то сидел один, вперив тоскливый взгляд за ограду. По внешнему виду было видно, что это такие же крестьяне, как и проходящие мимо загона люди. Большого наплыва покупателей не наблюдалось. Скорее наоборот, прохожие старались быстрее проскочить мимо и старательно отводили, и прятали взгляд. Смотреть на людское горе как-то никому не хотелось, ведь большинство из них были такие же крестьяне и могли оказаться там же.

У открытого входа, перегороженного просто толстой веревкой, лениво стояли два стражника-северянина. Еще восемь сидело в отдалении и резались в какую-то азартную игру. За ними со скукой наблюдал какой-то графский чиновник. Его принадлежность к графской службе определялась по цвету двух лент, нашитых на рукавах у плеч. Цвета графа были белый и красный. Такие же цвета были и у стражников, только в виде нашитых на груди белых пятиугольниках, в которые был вписан красный круг.

Вьюн с Ольтом встали в отдаление и, чтобы не привлекать к себе внимания, сделали вид, что заняты осмотром товара, переходя от лавки к лавке, но не уходя далеко. Опытный и повидавший виды лазутчик просвещал дикого лесного паренька насчет реалий нелегкой нынешней жизни. Северяне, завоевав Эдатрон, решили, что война закончена и настала пора из безжалостных захватчиков превратиться в рачительных хозяев. Были оглашены несколько законов, в которых запрещалось убивать земледельцев просто из прихоти новых хозяев, насильно, без суда и следствия захватывать в рабы свободных граждан, а для новых подданных обязанность платить налог в размере десятой доли от дохода, что давало им право называться добропорядочным подданным Северного Союза и еще несколько подобных указов. Закон был до того расплывчат, что когда крестьяне начинали возмущаться, что с них берут гораздо больше десятой части, то бароны назидательно поднимали палец: десятая часть Совету Вождей, в законе есть? Есть. Десятая часть наместнику провинции. Есть закон? Есть. Графу надо? А как же, тоже власть. Ну а барону сам бог велел, все-таки непосредственное начальство. Наивные крестьяне-то по простоте душевной думали, что десятая часть пойдет на все вместе, а оказалось, по мнению местной власти, каждой должностной морде по отдельности. И попробуй что-нибудь возразить, дружинники баронов быстро объяснят, в чем ты неправ. Про придуманные недоимки и дополнительные налоги на войну, на день рождения какого-нибудь члена Совета Вождей или еще на что-нибудь, на что так богата фантазия мытарей вообще и говорить не стоит. И это только то, что касалось налогов.