Лестница Аида

На авиабазе, к моменту нашего возвращения из рейда – царил настоящий переполох. "Тандерболты" из 52 авиакрыла, здорово побитые при атаке – заходили на базу, один за другим, многие садились буквально на одном крыле. Вот "бородавочник", с намалёванной на носу оскаленной пастью неведомого зверя и хвостом черного дыма, тянувшимся из левого, пробитого двигателя, неуклюже плюхнулся на ВПП, чуть подскочил вверх и с треском потерял крыло. После чего, двадцатитонная туша штурмовика, рухнула обратно на бетон. За долю секунды до падения – отлетел стеклянный колпак и вверх устремилась человеческая фигурка, зажатая в катапультируемом кресле….Раскрытия парашюта‑ Логан уже не видел.

Из повреждённых баков упавшего А‑10 полилось топливо и через пару секунд – штурмовик запылал, словно погребальный костёр.

– Там боекомплект! Кто‑то истошно заорал и тут же дёрнул Логана за рукав, заставляя упасть на горячие бетонные плиты. Взрыв разметал аэродромное оборудование и опрокинул, словно игрушку огромную пожарную машину, несущуюся к очагу возгорания

В ушах у Логана – звенело, словно невидимый военный оркестр, засевший в черепе, исполнял какой то бравурный марш. Роджер сел, потряс головой и опираясь на бетон – попытался встать.

Его подхватили сразу с двух сторон.

– Pan oficer, wstawaj! Nie jestes ranny? Ему помогали подняться две весьма симпатичные девушки в пятнистой форме и повязками сестёр милосердия на рукавах. На перепачканных копотью, от горящего авиационного топлива мордашках сверкали одновременно страхом и любопытством серые и карие глазки.

"Хоть что – то хорошее за этот проклятый день…." Подумал Роджер, пытаясь натужно улыбнутся и сделать панночкам – дежурный комплимент.

Катандзаро. Италия

Харон, открыл глаза и недовольно посмотрел на бьющие в лицо лучи заходящего итальянского солнца. Затем поднял руку и глянул на часы. До прибытия в пункт назначение остаётся час десять. Чёрт, опять сбился с нормального жизненного ритма. Тяжело это – из Сибири в Москву оттуда в Италию с пересадкой в Хельсинки. И всё за неполные сутки. Да и настроение – весь день, отвратное. В самолёте, ещё по пути в Москву – ему приснился майор Якубов. Тот гнусный пид. ор – из‑за которого вся жизнь Харона, пошла наперекосяк и благодаря кому он теперь сидел в купе и мчался по рельсам в Калабрию.

Тут поезд, наконец, плавно остановился. Прибыли, столица Калабрии – Катандзаро. Харон вновь открыл глаза. Через секунду он пружинисто вскочил и одел тонкую, лайковую, кожаную куртку. Взял небольшой деловой портфель и вышел из купе. У окна спиной к его двери стоял и смотрел на древний город‑ его напарник, сухопарый мужик по прозвищу – Ухват.

– Пошли. Харон слегка хлопнул Ухвата по плечу. Тот недовольно покосился – но ничего не сказал. Если бы сейчас кто ни будь из подчинённой Ухвату, многочисленной, сибирской братвы – как незнакомый фраер командует криминальным авторитетом, получился бы скандал с последующим разбором. В результате разбора‑ процентов на девяносто – в могиле оказался бы сам Ухват…слабаков среди "крутых"‑ не жалуют.

Дело в том, что Ухват‑ слабаком не был. Наоборот‑ это был свирепый бандюган о жестокости и хитрости которого, по всей необъятной Сибири – слагали легенды. Но человек с которым он сегодня ночью из Шереметьево, вылетел в Европу – был несравненно круче. На порядок, несмотря на относительную молодость. Ухват, как авторитет "сверхновой криминальной волны"‑ совмещал в себе, словно языческий бог Янус‑ две натуры. До отсидки‑ он был примерный семьянин и блестящий офицер. После отсидки‑ лидер шайки только что освободившихся босяков, огнём и мечём расчищающей себе место под сибирским солнцем. За последние три года на него покушались уже больше десятка раз‑ всегда безуспешно. Мало кто догадывался, что вся эта сверхновая криминальная волна, порождена совместным творчеством администрации главы государства, МВД и рядом смежных ведомств.

Глава Руси, не любил пускать дела на самотёк, даже в такой специфической сфере современного общества, как криминал. Доставшиеся ему в наследство от тандема Молчунова‑ Боброва криминальное сообщество‑ никуда не годилось. Там заправляли ненавистные Стрельцу – "пиковые" и этнические группировки, с которыми как известно – каши не сваришь, но геморрой наживешь. Да и вести они себя‑ не умеют, всё норовят побеспредельничать… Национальные особенности, епть… Поэтому укрепившись в кремле и рассадив своих соратников в мягкие кресла министров и руководителей спецслужб‑ Стрельченко поставил перед новоназначенными силовиками задачу навести порядок. Ставку решили делать на своих, на славян.