Лестница из терновника. Трилогия

- Да что с тобой, Ник? - спрашивает Юу, подходя ближе. - Не то, чтобы я ждал от тебя светских манер, но обычно ты не выглядишь, как мужлан, увидевший даму на Государевой службе впервые в жизни.

И она... Госпожа, так сказать, А-Рин, Говорящая, чтоб ей пусто было, с Птицами, одаривает Юу нежной улыбкой.

- Государыня не забывает вас, дражайший Господин Л-Та. Огорчаясь невозможностью видеть вас, она пользуется любым случаем, чтобы пожелать вам всех благ. Прощаясь со мной, Государыня выразила надежду вскоре услышать о вас - а если Небеса пожелают, то и увидеть. Её сердце полно нежной родственной любви к вам, она о вас вспоминает. А нельзя ли передать её слова Вассалу Ча?

Юу выслушивает эту тираду с миной самодовольной и печальной одновременно.

- Прошу прощения, Уважаемая Госпожа. Мой друг, Господин Вассал Ча, то ли похищен, то ли убит. Мне жаль.

Лицо А-Рин омрачается.

- О да, - говорит она. - Государь и Государыня будут огорчены. Они полагали, что Вассал Ча - проверенный дипломат, и его слово будет немало стоить в создании мира между нашими державами...

- Войны с севером не будет, - режет Анну, подходя. - Это бессмысленно. Бессмысленная война. Она ничего не принесёт, ни славы, ни земель. Мы потеряем наших братьев зря.

- Бессмысленно пытаться воевать на севере, когда Лев готов грызть собственные лапы, - говорит Элсу горько.

- Мы отправляемся в Чангран, - говорит Анну. - Вызываем Льва Львов на разговор - а если не удастся говорить... Тогда будем драться с Львом Львов, стравливающим между собой собственных Львят и бросающим своих солдат на произвол судьбы. Если север не нападёт.

- Север не нападёт, - говорит А-Рин, передавая Анну свиток. - Слово Государя и его печать. Для Кши-На это тоже бессмысленная война. Государь опасается, что Лев с Барсом растерзают друг другу горло - и шакалы из соседних стран, маленьких и слабых, сожрут их плоть. Этого нельзя допустить.

Анну читает письмо про себя, шевеля губами - и Львята Льва смотрят на него, не как на подданного, а как на командира. Нет смысла бороться за власть, когда ясно, за кем идут войска.

- Мы выступаем, - приказывает Анну своим офицерам. - Северяне подтвердили старые клятвы.

Бойцы поднимают верблюдов, а я не удерживаюсь.

- Уважаемая Госпожа, - говорю я А-Рин, - мне совершенно необходимо сказать вам несколько слов наедине. Полномочия, полученные от Государя лично, позволяют мне требовать этого разговора... цель которого - уточнение некоторых известных нам обоим обстоятельств.

Она отвечает королевским кивком.

- Как только я найду время и возможность, Уважаемый Вассал Ник.

Ох, как я жду этого "времени и возможности"! Как старшеклассник - свидания. И внутри у меня всё кипит, я еле отвечаю на вопросы моих удивлённых друзей. Я не могу сосредоточиться, я использую глаза, как видеокамеру, я транслирую путь по Чангранскому тракту на спутник - и еле унимаю сердце.

Я отмечаю взгляды проезжающих по тракту купцов-плебеев на наших Львят. Я слушаю Анну, Элсу и Эткуру, я слушаю Хенту и его людей, но мои мысли - в совершенно другом русле, и с этим ничего нельзя поделать. Я не анализирую, а просто передаю. Я непростительно рассеян - но в этом виновата...

Мы останавливаемся на последний привал в дне пути от Чанграна, на караванной стоянке с колодцем. Наши верблюды-трудяги, наконец-то напиваются вдоволь. Нас окружает вельд, трава, растущая на полумёртвой почве жестка, как наждак - но верблюды ухитряются её ощипывать. Мне больше всего на свете хочется выкупаться - но до благ цивилизации далеко, как до звёзд.

И я жду разговора. Нет ничего ужаснее, чем отложенный разговор, ждать - хуже, чем догонять, оэ!

А Госпожа наша А-Рин изволит уделить мне время не раньше, чем все, наконец, угомонились и устроились на ночлег. Я понимаю, что она права - но злюсь на задержку. Мне стоит большого труда не наговорить грубостей сходу - молчу исключительно потому, что жажду увидеть, как эта особа будет оправдываться.

А она подходит, поправляет церемониальную прядь у виска, поднимает на меня глаза и говорит:

- Сердишься, Коля? - не на кши-на, а... как полагается.

Я только инстинктивно оглядываюсь, убеждаясь, что никто не слушает. А она говорит:

- Не волнуйся. Я - дикарка, с гор Хен-Ер. Так что - язык знаю. Правда, не очень афиширую происхождение с тех пор, как Господин Эр-Ми назначил меня Советницей Сражающихся-в-Тени, но ведь от судьбы не уйдёшь, правда?

- Марина, - говорю я по-русски, - какого чёрта ты тут делаешь? Вот просто - какого дьявола?

- Ты удивишься, - улыбается Марина. - Работаю.

- Давно?

- Дольше тебя. Четвёртый год. Прибыла на одних крыльях с первым резидентом Этнографического Общества. Он - его звали Олег Гнатюк - через месяц был отстранён от программы из-за тяжело поддающихся контролю агрессивных импульсов, а я осталась. С тех пор была негласным резидентом КомКона.

Я тру подбородок. Ну да. Всё правильно. И где были мои глаза?