Лестница в небо

Сегодня он видел, как огненный смерч вторгся в планетарные пределы, то было знаком воплощения кого то из Архангелов. Это обычно они так "приземляются", сразу с размаху рубя направо и налево, порой в упоении битвы не замечая ни своих ран, ни количества павших, ни отпущенного времени.

В состоянии отключения от тела были свои плюсы, думалось легко и последовательно, не теряя логических цепочек в обработке данных. Ум человеческого тела давно "почил" и не мешал убитыми подсказками, нарушая всю гармонию мышления. Омерзение от соприкосновением с телом из праха земного постепенно претупилось. И это радовало, говоря о том, что внезапного отторжения плоти больше не предвидится.

Аркадий Кондратич проснулся в худом настроении. Голова болела с похмелья. Он встал и понуро побрел к столу, где на удивление царил порядок, украшенный стаканом водки.

– Выдохнется же, – всплеснул руками Кондратич, хватая стакан.

Ангел вышел из своей комнаты.

– Ты мне не объяснил вчера, что это за вода на стеклах.

Аркадий посмотрел на него, как на придурка, допил водку и ответил.

– Это дождь. Мама говорила, это слезы Земли.

Аруэль задумался. Некоторые "файлы" были утеряны из компьютера мозга наркомана, причем самые основные, и приходилось в срочном порядке обновлять "базу данных".

– Расскажи мне о вас.

– Не понял. – Мужчина слегка напрягся, но водка начала уже действовать, меняя настроение и посылая позывы к философствованию.

– О людях, о вашем мире…

– Ну, брат, – после небольшого раздумья, ответил Аркадий Кондратич. – Мир вовсе не наш. Его нам подсунул Бог, а тут ещё и поскидывали с небес всякую сволочь, будто в помойку. Вот в помойке мы и живём.

– Это ты про Зло?

– А то… Значит, ты что же и впрямь ангел? Или дурку валяешь?

Аруэлю вкрадце пришлось просветить землянина о существовании Ангелов, небес, миров Возмездия, Материи и Света. На все ушло почти целый день. Кондратич слушал со вниманием, иногда соглашаясь, поддакивая, кое- что он уже знал, и теперь знания эти сформировались в дружный строй информационных файлов и занимали полупустое хранилище мозга.

– То то я думаю, чё у нас ладаном воняет. Я ещё в больнице унюхал. Значит не показалось.

– Теперь твоя очередь рассказывать, – попросил Ангел.

– Ты не поймёшь. – Ответил Кандратич. – Тут, понимаешь в чем вся штука. На словах не поймёшь, тут жить надо. Ладно, завтра займусь твоим перевоспитанием, но чур слушаться, без всяких этих фокусов.

– Каких фокусов? – не понял Аруэль.

– Ну типа там не убий, или не дай в морду, подставь другую щеку, и прочей муры.

– У тебя ложное представление о нас. Мы не такие, какими вы нас изображаете.

– Ну завтра и посмотрим. А теперь, извини. Люди должны спать.

И хозяин квартиры бухнулся досматривать вчерашние сны.

Перевоспитание.

Нежное июльское утро ворвалось в открытую дверь балкона бархатным ветерком. Дождь, прошедший накануне ночью, оставил на асфальте огромные теплые лужи, в которых уже плескались воробьи и голуби. Солнце поднимаясь все выше, становилось все жарче, обещая прекрасный пляжный день и южный загар. Варфоломей, сидел на балконе на полу на самотканой дорожке, сквозь прутья наблюдая за птицами, и беспричинно громко мурлыкал. Ангел стоял с ним рядом и о чем то говорил ему, но Аркадий не вслушивался. Он приготовил завтрак и пригласил всех к столу.