Летающая невидимка

— Так почему же женщин — снайперов во время войны было меньше, чем мужиков? А в мирное время я вообще не слышал о таких.

— Дело в том, что нам еще в армии доводили рейтинги самых результативных снайперов Второй мировой войны. Так вот, в первой десятке лучших из лучших женщин вообще нет. Во второй десятке их только две. Это Павлюченко и Поливанова. Можно долго спорить по этому поводу. Но, как говориться, цифры — вещь упрямая. Этот рейтинг еще раз подчеркивает аксиому, что война — удел мужчин. Правда, с некоторым исключением. К тому же общеизвестно, что женщины-снайперы более осторожны, чем мужчины. Они не лезут на рожон. Точно выполняют поставленную задачу. Не рискуют почем зря. Тем более, что мужики более впечатлительны. Это не помогает в работе снайпера. Хотя, хочу тебе сказать, что при отборе в снайперы особо впечатлительных медики и командиры выбраковывают сразу.

— Скажи, а вот теперь есть знаменитые снайперы? Или перевелись с того времени?

— Не волнуйся, есть. А куда им деться? — Стрелок улыбнулся и ненадолго задумался, вероятно, вспоминая то, что он знает о современных снайперах.

— Про российских снайперов ничего конкретно сказать не могу. В тире или на полигоне все стреляют метко. Однако же, тренировки с макетами в спокойной обстановке нельзя сравнить с единоборством с противником в условиях боя. Сейчас Россия не ведет активных боевых действий, где могут «поработать» снайперы? Разве только в Сирии. Но об этом отдельный разговор. Восток — дело тонкое. А вот из иноземных самым результативным снайпером считается американец Кристофер Кайл. В свое время он был стрелком отряда специального назначения военно- морских сил США. Это — элита вооруженных сил Америки. Как в свое время были «зеленые береты» на суше. Америка как воевала, так и воюет сейчас. Вот и проявляются их снайперы. Про Кайла много писала пресса. Потом, уйдя со службы, он сам написал книгу о своих похождениях. Совсем недавно он участвовал в войне в Ираке. Там было много американцев. Но, таких, как он, не было. Так, вот, этот Кристофер подстрелил более двухсот иракских военных, а также партизан — смертников. Хотя официально, то есть подтверждено документально, считается, что количество убитых им лично составляет только сто шестьдесят человек. Но и это в наше время не мало.

— Конечно, согласен с тобой полностью, — Уголек согласно кивнул головой, как будто одних его слов было недостаточно.

— Или вот еще пример. Во время войны в Афганистане английский снайпер Крейг однажды уничтожил двух афганцев — талибов, которые вели огонь из пулемета.

— Ну, и что здесь удивительного! Ты же говорил, что наши отстреливали по пять — шесть человек за день. А тут всего двое.

— Видишь ли, сделал это с расстояния, ты не поверишь, — Стрелок, выдержал паузу и, весело смотря на друга, продолжил, — почти полтора километра или тысяча пятьсот метров. Пока это единственный официальный самый дальний результативный выстрел в истории снайперского дела.

— Вот это да? Это другое дело. Так бы сразу и сказал, с какого расстояния он попал в этих талибов. Да с такого расстояния рассмотреть что-нибудь и то трудновато. А тут попасть в человека! И, тем более, в другого! Неужели это правда? — с сомнением в голосе произнес Уголек.

— Правда, правда. Поверь мне. Но с высоты своего небольшого опыта снайпера могу констатировать еще раз, что стрельба для снайпера в боевых условиях не самое главное. Ведь при стрельбе с использованием оптики довольно многое не зависит от личных качеств стреляющего. А вот такие качества, как выдержка, умение маскироваться, внимательность, зрительная память, особенно при поединке со снайпером противника, целиком и полностью зависят от личности снайпера. Именно по этой причине в снайперы берут в основном флегматиков и меланхоликов. Они усидчивее. Надо сказать, что из — за необходимости часто подолгу лежать в засаде на сырой земле, особенно зимой и в слякоть, стрелки часто болеют хронической пневмонией, и другими заболеваниями, связанными с хронической простудой. В связи с этим их частенько списывают из снайперов.

— А ты к кому относишься, к флегматикам или меланхоликам?

— Это должно быть заметно со стороны. Но по моему разумению, я все-таки ближе к флегматикам. Хотя могу и ошибаться.

— А, я? — очень даже раздумчиво спросил Уголек.

— Я тебя еще недостаточно хорошо изучил. Поэтому определенно что-то сказать не могу.

— Ну, не хочешь, не говори. Потом вернемся к этому вопросу.

Он пересел на свою койку. Разулся и вытянулся во весь рост.

Мурат сделал то самое.

Некоторое время друзья лежали молча, каждый думая о своем.

— А ты знаешь, откуда вообще пошло слово «снайпер»? — неожиданно спросил Мурат, явно в продолжение своего рассказа.

Уголек повернулся на бок в сторону друга и почти сразу же ответил:

— Откуда. Нет, конечно. Я же говорю, что о снайперах знаю совсем мало. Почти ничего.

— Есть на свете такая птица бекас, — продолжил Мурат.