Летающие киты Исмаэля(сборник)

Скалдер поднял руки. Его умное лицо было прямо–таки создано, чтобы выражать негодование — многочисленные глубокие морщины на лбу и щеках, костлявые щеки и челюсти, длинный мясистый нос — все было лицом сурового судьи. На нем как бы отпечатались пальцы Создателя, слепившего это лицо и не разгладив, бросившего его в печь для просушки.

И это каменное лицо проявляло теперь признаки жизни. Оно покраснело, когда кровь прилила к коже. Светлые серо–голубые глаза горели огнем из–под светло–золотых бровей.

Ласковый голос Галлункса прозвучал в комнате, как благословение:

— Гнев не относится к числу наших добродетелей!

Странно выглядел этот священник, со своими большими ушами, рыжими волосами, носом пуговкой и пухлыми улыбчивыми губами добродушного ирландца. И в довершении всего — большие темные глаза с длинными женскими ресницами. Из широких плеч вырастала толстая, перевитая мышцами шея, а могучие руки заканчивались маленькими женскими кистями. Мягкие влажные глаза смотрели на собеседника честно и открыто, но при этом у собеседника почему–то создавалось впечатление опасности.

Кармода удивлялся, как этот монах стал партнером Скалдера. Ведь он не пользовался такой известностью, как старый монах. Но было известно, что Галлункс пользуется авторитетом в антропологических кругах. Ему была поручена даже более ответственная часть работы, чем Скалдеру, но начальником экспедиции был все же назначен Скалдер, как более сведущий в других областях. Тощий монах был главой консервативной фракции в церкви, которая пыталась реформировать мораль во всей Вселенной. Его аскетическая фигура появлялась на всех планетах, где существовали касты. И он сыпал громовые обличения нудизма в частных домах и на планетах, краткосрочных брачных отношений, разнообразных форм сексуальных отношений и всего того, что было запрещено Западным земным обществом и к чему теперь церковь относилась вполне терпимо, даже разрешала, если это не противоречило социальным отношениям на данной планете. Скалдер хотел использовать самое сильное оружие церкви, чтобы вернуть мир к прежним стандартам, а когда либералы и умеренные обвинили его в викторианстве, он с радостью принял этот титул и заявил, что хотел бы вернуть тот век.

Все это объясняло тот яростный взгляд, который он метнул в сторону Галлункса.

— Господь разражался гневом, когда к тому вынуждали обстоятельства. Вспомни менял в храме и фиговое дерево! — Он ткнул длинным пальцем в сторону оппонента. — Заблуждается тот, кто считает его кротким и мягким Иисусом! Достаточно прочесть Евангелие, чтобы убедиться, что он был жесток во многих случаях, что…

— О, боже, я голоден, — сказал Кармода. Он действительно был голоден так, как будто не ел целую неделю.

Танд заметил:

— В течение следующих семи дней вы будете есть страшно много. Энергия будет расходоваться быстрее, чем поступать.

Мамаша Кри вышла и вернулась с блюдом кексов.

— Здесь семь штук, джентльмены. Каждый из них олицетворяет одного из семи отцов Месса. Такие кексы всегда выпекаются к праздникам, а Последний ужин перед Сном тоже праздник. Я думаю, джентльмены, что вы не будете противиться. Кусочек от каждого кекса и глоток вина символизирует не только то, что вы вкушаете кровь и плоть Месса, но и то, что вы получаете возможность и способность создать собственного бога, как сделали эти семеро.

— Галлункс и я не можем совершить святотатство, — ответил Скалдер.

Миссис Кри была разочарована, но лицо ее тут же просветлело, когда Арс, Кармода и Танд сказали, что они конечно же не возражают. Кармода решил, что отказываться не следует. Нужно заручиться поддержкой миссис Кри. Он намеревался прибегнуть к ее помощи в будущем.

— Я думаю, — сказала женщина, — что вы, святые отцы, передумали бы, если бы знали историю этих семерых.