Летающие жирафы, мамонты-блондины, карликовые коровы... От палеонтологических реконструкций к предсказаниям будущего Земли

Усилиями советских ученых и охотоведов к середине XX века поголовье сайгаков с тысячи выросло примерно до миллиона. По-своему «помогла» и убийственная для сельского хозяйства коллективизация, превратившая пастбищные угодья в пустоши. В начале 1980-х годов, когда в стране по-прежнему жилось совсем не сытно, в рамках «продовольственной программы» даже предлагалось обратиться к «дармовым» природным ресурсам — сайгачатине. В одной диссертации предлагалось внедрение «нового, более прогрессивного и гуманного метода добычи сайгаков с применением переносных сетей» вместо обычной охоты на машинах с горящими фарами, когда животных в сумерках ослепляли, загоняли до отека легких и расстреливали, поскольку при этом «товарный вид туш не отвечает предъявляемым требованиям». Еще через десять лет, когда вместе с остатками еды исчезли и остатки законности, сайгаков бросились истреблять всеми способами, вспомнив даже об аранах, использовавшихся, как установили археологи, в каменном веке. Аран — это стреловидная площадка в несколько десятков гектаров, окруженная траншеями. Такие площадки расчищали рядами по нескольку штук на пути сайгачьих кочевок, располагая широкой горловиной в сторону, откуда шли стада. На кончике стрелы находился узкий «выход», утыканный кольями или просто стеблями кососрезанного тростника. Бегущие животные сами нанизывались на преграду.

И бесчисленные, казалось, стада сайгаков вновь почти растаяли. В Красном списке Международного союза охраны природы сайгак даже попал на страницу видов, находящихся в «критической опасности». Следующая за ней страница — уже не красная, а черная — «виды, вымершие в природе». В Красной книге России сайгак не числится, но не потому, что вымер, а потому, что проходит по статье «промысловые животные» (!), хотя вне пределов заповедных земель его уже не встретишь. Зато можно встретить объявления, предлагающие охотничьи туры на сайгаков с обещанием самых длинных рогов в виде трофея. А академики-географы, выслуживающиеся перед чиновным аппаратом, опять призывают расстреливать все в природе: в разряд «стратегических ресурсов промысловой фауны России» на 2014 год попали и туры, и снежный баран, и белогрудый медведь, и сайгак. Прогноз годовой добычи последнего составляет 1000 особей!

Самый большой урон, не считая академиков, которые считать не умеют, наносят браконьеры, убивающие самцов ради рогов. Взрослый рогаль присматривает за гаремами из 12–30 самок. Но в последние брачные сезоны одного самца окружает больше самок. Из-за агрессивности доминантных особей по отношению к молодым те не могу спариться, и плодовитость самок падает. Нехватка же рогалей в российской популяции связана с их целенаправленным преследованием браконьерами.

Отрезанные рога затем нелегально уходят в Китай, где из них изготовляют 500 с лишним снадобий. Как всегда — от всего. Правда, биохимики, исследовавшие состав рогов сайгака, не нашли в кератине и коллагене (двух основных белках, образующих роговой чехол) ничего принципиально отличного от рогов козла и барана. Зато в китайских снадобьях из «стопроцентного сайгачьего рога» нашли много чего другого. Хромография, проведенная биохимиком Меган Коглан из лаборатории древней ДНК при Университете имени Мёрдока в Перте, выявила в «сайгачьем» препарате следы 15 различных видов растений, включая сильные аллергены. В других традиционных китайских «лекарствах» обнаружены ртуть, свинец и мышьяк; после их применения более сотни женщин приобрели болезнь почек с осложнениями в виде рака мочеполовых путей. В Китай и другие страны Юго-Восточной Азии в 1995–2004 годах, по данным международной организации TRAFFIC, отслеживающей пути нелегальной торговли дикими животными, было ввезено около 45 тонн сайгачьих рогов — в основном из России (для чего нужно было убить от 250 до 450 тысяч самцов); написанными под копирку объявлениями о скупке якобы «старых сайгачьих рогов» заклеены все столбы и подворотни Саратова, Волгограда, Элисты и Астрахани.

В Казахстане за одно такое объявление срок грозит, не говоря уж об убийстве сайгака. И поголовье северных антилоп растет, несмотря на падеж от холодных снежных зим и сезонных эпизоотий, случившихся в последние годы. Сейчас сайгаков насчитывается до 150 тысяч. На западе Монголии, где обитает другой подвид, помельче, их тоже стало больше — около 10 тысяч. Способствуют этому и местные власти, и усилия международных организаций, таких, как «Альянс по сохранению сайгака». У нас же подобные организации, по сути, объявлены «врагами народа». Поэтому и сайгаков при официальной численности то ли 12,5 тысячи, названной заповедником «Черные земли» в 2010 году, то ли 5 тысяч, озвученной в 2012 году на совещании в Министерстве природных ресурсов и экологии России, осталось не более 3,5 тысячи голов.

Кстати, в казахской легенде говорится, что хобот у сайгака вырос в память о вымершем соратнике — мамонте…

Белые мамонты