Летальный исход

Он придержал Максимова за локоть. Потянул вдоль задней стенки пакгауза.

— Земля в иллюминаторе, земля в иллюминаторе, ля-ля… — Безбожно фальшивя, затянул Кульбаков. —  А дисциплиной у них тут полный звездец.

Он указал на  пустующий «грибок» часового, показавшийся из-за угла крайнего пакгауза.

— Земля ля-ля ля-ля…  — Кульбаков стрельнул глазами по сторонам.  — Видна-а…

Кивнул на выцветшую маскировочную сетку, густо запорошенную белыми от солнца стебельками.

— Что ты видишь, мой  юный друг?

— Ну, окоп по яйца выкопали, что тут такого? Лень ребятам, а нормального старшины нет.

— А в окопе, что, Юнкер?

В окопе стоял, стволом в направлении вертолетов, АГС-17*. И две снаряженные коробки. Судя по пыли на металле, стояли давно и без присмотра.

Кульбаков зыркнул по сторонам.

Здесь, что условно можно было назвать тылом автопарка, не было ни души.

— Пока эти черти мух не ловят от жары, Юнкер, подгони-ка поближе «уазик». Нам этот агрегат может очень пригодиться.

— Кульба, ну ты даешь!

— Юнкер, оружие советское? Мы — советские офицеры? Имеем право подержаться за кусочек родины? Еще вопросы есть? И запомни: в армии не воруют, в армии отдельные ротозеи проебывают воинское имущество.

Кульба достал из кармана сигарету, чиркнул зажигалкой, выпустил через ноздри бесцветный дым. Острым глазом полоснул по лицу Максимова.

— Улыбаться Машке будешь на гражданке. Мы для дела его берем. Слышал, трое здесь Ляшко сторожить остаются, восемь летит на «точку». Восемь стволов и ящик тротила! Как тебе такая огневая мощь? Пока Батя, как Чапай на картошке, нам стратегию рисовал, я все про этот агрегат думал. Очком чую, вляпаемся мы там по самое небалуй. А с этим чудом русских оружейников мне там ни разу страшно не будет. Роту можно повалить в легкую.

— Кульба, Батя нас порвет.

— Не ссы, не до смерти. Зато потом спасибо скажет. Еще возражения будут. Если дурак, то опровергай. Даю три секунды. Раз-два три — все, пошел!

Он удержал за рукав  Максимова.

— Так, молодой, контрольный вопрос: чья идея была гранатомет скоммуниздить?

— Ну… Моя, конечено, — быстро сообразил Максимов.

— А со мной ты ею поделился?

— Никак нет, товарищ капитан.

Кульбаков усмехнулся.

— Молодец. Генералом не станешь, но двадцать пять лет прослужишь правильно. Иди! Я на стреме постою.

Он толкнул Максимова в плечо и задорно подмигнул.

Позывной «Юнкер»

Тюремный дневник