Лётчик

Даже бурчать не стал, молча согласился. Хорошо, что сразу озадачили, не пришлось в глупое положение по незнанию попасть. Кое-как накарябал перьевой ручкой свою, надеюсь, подпись. Времени ставить эксперименты с наработанными рефлексами не было, поэтому постарался в этот момент подумать о завтрашнем полёте – и рука сама выписала нужные каракули. Отдал листочки, с замиранием сердца подождал хоть какой-то реакции. Не дождался, никому проверять мои каракули на подлинность не захотелось. Оба листа были тут же бережно отправлены в бумажную папку и отложены в стол. Взамен мне протянули другие. Накладную на выписанное имущество.

– Поторопитесь, поручик, склад скоро закроют.

Пришлось последовать грамотному и, главное, своевременному совету. Вдруг из глубин памяти всплыло запоздалое знание офицерского этикета. Кивнул да звонко так прищёлкнул каблуками сапог, прощаясь. И похоже, до того лихо это у меня получилось, да и видимо совершенно не свойственно этому телу, что работники канцелярии даже оторвались от своих сверхважных бумаг и дел и подняли головы. Всё это время они очень усердно изображали активную работу и не обращали на моё кратковременное присутствие ни малейшего внимания, словно и не было посторонних в кабинете канцелярии. Или и впрямь бумажной работы хватало, а я тут по старой ещё той привычке на них бочку покатил? Не знаю, да и не моё это дело, у них свой начальник есть, поэтому упрячу-ка я поглубже свои скороспелые предположения.

Прикрыл за собой дверь и заторопился. Вдруг и впрямь склад закроется?

Квартиру, ключи и поздний для меня ужин я даже не буду вспоминать. Как и затянувшуюся беспокойную душную ночь. Практически бессонную, несмотря на мою сильную усталость. Уже перед самым рассветом забылся в тревожном коротком сне – снова летели навстречу золотистые стволы сосен, о чём-то пустяковом и одновременно важном неразборчиво лопотала дочь, с ласковой и печальной улыбкой прощалась навсегда супруга. «Всё!» – пришло отчётливое осознание необратимости расставания. Открыл глаза с саднящей, медленно истаивающей болью в груди, со следами слёз на мокром лице. Распрощались окончательно. Отныне я принадлежу целиком и полностью только этой реальности. Сразу стало легче на душе, отпустила двойственная неопределённость, словно опустился между нашими мирами некий невидимый барьер.

После лёгкого, скорее даже символического для меня, завтрака за хозяйским столом облачился в отчищенный и отглаженный мундир, поспешил на построение. Узел с полученными со склада вещами я вчера оставил в караульном помещении. Очень уж тяжёлым и неудобным он получился. Новая кожаная куртка, такой же кожаный шлем, простые хлопчатобумажные галифе и почему-то сапоги. Зачем мне ещё одни сапоги? И ещё кое-какое хэбэшное барахлишко. Что мне, ради этого узла извозчика нанимать? Нет уж, не такое великое у меня жалованье, чтобы его по всяким пустякам тратить. А тючок прекрасно меня и в расположении роты дождётся, тем более начальник караула почти не возражал. А почти в нашей службе не считается.

Кожаную сбрую, то есть куртку и шлем, положено держать при аэроплане. Это неотъемлемый атрибут именно техники, а не лётчика. Вот сегодня как раз и отнесу новое имущество в лётный ангар. Старое, так понимаю, списали после моей аварии. А куда списали-то? Ладно, шлем – вряд ли он мог пережить такую горячую встречу с землёй, потому как из пробки сделан, лишь сверху кожей обтянут, а куртка? Похоже, кому-то она срочно понадобилась. Потому так быстро и легко её списали. И не удивлюсь, если скоро в городе кто-то будет щеголять в лётной одёжке. Или я по старой памяти наговариваю на вещевиков? Ещё бы не наговаривать, если за эту куртку из моего жалованья что-то там вычли. Кстати, я так и не посмотрел, сколько именно вычли, не до того мне было. А жаль. В дальнейшем необходимо более серьёзно подходить к таким делам. Если с меня вычли, то должны были бы за мной и оставить. Моя явная плюха. То на извозчике пытаюсь сэкономить, то прямо-таки на глазах превращаюсь в мота и транжиру своего личного имущества. Пойти вернуться и разобраться? Впрочем, я уже свой автограф на бумагах оставил, так что поздно трепыхаться. Потому с меня так быстро подписи и затребовали, чтобы не успел осмотреться, да ещё закрывающимся складом внимание отвлекли. Что же, вот мне и первая наука на будущее.