Летчик. Фронтовая «Ведьма»

— Проходи, Женя, есть к тебе разговор, — почти по-домашнему предложил батя.

А вот разговор со мной повёл приезжий подполковник, представился сам и представил особиста.

— Решением Ставки Верховного главнокомандования создан особый лётный отряд. Набирают в отряд лучших лётчиков по всем фронтам. Вам, Евгения Ивановна, в том числе делается такое предложение. О целях и задачах пока рассказать не могу, не положено. Что скажите, товарищ гвардии капитан? — Рокотов внимательно меня разглядывал.

— Разрешите задать вопрос? — вместо ответа спросил я.

— Разрешаю, — позволил подпол и улыбнулся.

— Набор происходит по приказу или лётчик вызывается добровольцем?

— Набор происходит из добровольцев. Перед лётным отрядом будут ставиться серьёзные задачи, потому и выбираем лучших, — ответил Рокотов и вновь улыбнулся.

Покидать родной полк мне совсем не хотелось. Здесь я уже примелькался, с командирами в хороших отношениях, они часто закрывают глаза на мои «шалости». А что будет на новом месте? Многое зависит от политрука и особиста, запросто могут жизнь испортить. Если бы по приказу, то мне никуда не деться. А добровольно? Ну уж нет, лучшее — враг хорошего.

— Сказать честно, мне и в нашем полку хорошо. Летаю, немцев сбиваю. Что ещё от жизни надо? Так что я откажусь. Но спасибо за то, что посчитали меня хорошим лётчиком, — ответил я.

— Ты как комсомолка и советский человек должна понимать ситуацию. Не просто так создают отряд, а для выполнения важных задач на фронте. В этом случае неуместно «хочу не хочу». Надо проявлять сознательность, — вмешался в разговор особист, но Рокотов поднял руку и Тишко замолчал.

Я слегка обалдел, слишком резко начал напирать будущий особист, хотя ему с такими речами и способностями в самый раз двинуть на политическую работу. Требовалось что-то ответить. Как бы поступила на моём месте сама Евгения Красько? Наверняка бы прониклась ситуацией и взяла под козырёк. Но мне, человеку из будущего совсем не улыбается служить с таким резким особистом. Мне и Зузина по самое горло хватает. Не знаю почему, но меня охватила какая-то бесшабашная злость.

— А я и здесь, товарищ подполковник, не только щи на кухне трескаю. Так что причин для претензий не вижу. Вы считаете, что здесь, на нашем участке фронта воевать не надо? Что за особое внимание к своей службе? Победа куётся на всех фронтах. И не надо мне напоминать, что я комсомолка и советский человек, я об этом не забываю.

Особист аж в лице изменился. Один на один он бы мне выдал наверняка «лещей», но сейчас ни он играет «первую скрипку».

— Получается отказываетесь, Евгения Ивановна? — спокойно спросил Рокотов.

— Не отказываюсь, а не вызываюсь добровольцем. Разница в этом наблюдается существенная.

Меня сразу отпустили. Не знаю почему, но меня разбирала злость. Приехали, мать вашу, важные фон-бароны. Забирают лучших лётчиков. А здесь кто воевать будет? Молодёжь? Которые без пригляда ветеранов гибнуть будут каждый день? От злости я сплюнул и выругался матом. От моей подачи часовой у штаба удивлённо посмотрел на меня. Вдохнув и выдохнув несколько раз, я немного успокоился и направился на кухню, съем чего-нибудь вкусненького у нашего шеф-повара. Клавдия Олеговна всегда найдёт чем меня порадовать, в плане «пожрать». Вечером я узнал, что командир 1-ой эскадрильи Лыков дал согласие, проявил себя как доброволец. Ему предложили должность заместителя командира отряда. А вот Попова тоже отказалась. После ужина Гладышев зачитал приказ о перестановке должностей. Попова стала командовать 1-ой эскадрильей, командиром второй назначили Носова, а командиром 3-ей поставили Кротова. Я в начальство не рвусь, скажу честно, даже морально не готов. К тому же у меня есть надежда, что меня вернут обратно в моё время. Двадцатого октября произошли два важных события. Наш Южный фронт стал называться 4-ый Украинский. А ещё началась войсковая операция, получившая название «Мелитопольская операция»

Ноябрь, 1943 год. 4-ый Украинский фронт