Летчики

— Многое, — отвечала Нина и делалась задумчивой. — Я всегда думаю, что каждый человек должен видеть перед собой главную цель в жизни. Без этого вся жизнь «наперекосяк» пойдет, как шолоховский дед Щукарь говорил. Я хочу стать научным работником. Вот кончу аспирантуру, защищу диссертацию, тогда долой разъезды. Буду все время с тобой до тех пор, пока не попадем в большой город.

— А там?

— А там буду преподавать либо работать в каком-нибудь геологическом управлении. Будет у нас восьмичасовой рабочий день, уют и никаких разлук.

Потом они говорили о будущем ребенке.

— Будет, Сережа, конечно, будет, — тихо и ласково повторяла Нина, — смуглый, упрямый, весь в тебя. Только якорь с корабельной цепью выкалывать на руке ему не позволю. Будет, только подожди, не сейчас… — и, чуть ли не умоляюще заглядывая ему в глаза, спрашивала: — Ладно? Согласен?

Он сдержанно отвечал:

— Ладно, будет по-твоему.

…Нина твердо осуществляла свою линию. Завершив изыскательские работы, она уехала в аспирантуру. Прошли месяцы, и, сдав последние зачеты, с геологической партией профессора Хлебникова она снова направлялась в горный район собирать материал для своей будущей диссертации. Опять она намеревалась провести в Энске не более недели и присоединиться к изыскателям, отправлявшимся к перевалу. «На этот раз даже и встреча не состоится», — подумал Сергей.

Было около полудня. Жаркое солнце взобралось высоко на небо и оттуда жгло безлюдный аэродром и кирпичные здания Энска. Едва-едва колебалась от накалившегося воздуха занавеска на окне. Мочалов подошел к телефону и два раза повернул ручку.

— Квартиру майора Ефимкова.

— Слушаю, — почти тотчас же откликнулся Кузьма.

— Ты мне нужен, Кузьма Петрович, — сказал Мочалов. — Ничего не поделаешь, придется ломать воскресный отдых. От Шиханского передано приказание начинать подготовку к четвертому маршруту.

— Да ну! — нетерпеливо перебил Ефимков. — Когда полетим?

— Узнаешь, узнаешь, — усмехнулся Мочалов. — Сейчас заеду за тобой. Выходи на улицу.

— Слушаюсь, — с готовностью ответил майор.

Сергей позвонил в автороту и стал собираться. Когда он спустился по лестнице, «газик» был уже у подъезда. Мочалов прыгнул в него и отрывисто скомандовал водителю, молодому солдату с коричневым от загара, обветренным лицом:

— К майору Ефимкову, Мелик.

Кузьма стоял у парадного. Машина притормозила. Подполковник, неловко сгорбись, перелез на заднее сиденье.

— Садись рядом, Кузьма Петрович.

Высокий плечистый Ефимков, кряхтя, залез в машину. Был он чисто выбрит, на щеках и подбородке еще не просохли капли одеколона.

— Мы было с Галей на дневной сеанс в кино стали собираться — и вдруг звонок. — Он помолчал и улыбнулся шершавыми губами. — Значит, состоялось, Сергей Степанович, летим?

— Состоялось, Кузьма.

Глаза Ефимкова стали озабоченными.

— А я рад, — сказал он просто. — Пересесть на новые машины — моя мечта. Один прибор чего стоит… Поднимут тебя на перехват воздушной цели, так ты и днем и ночью — всегда как с открытыми глазами будешь. Любого противника заблаговременно увидишь. А в технике пилотирования эта новая машина от нашей почти не отличается, мы с тобой ее быстро освоим.

— Мы-то быстро, — усмехнулся Мочалов, — а вот как все другие? Никак я не научу тебя, Кузьма Петрович, думать не только за себя, но и за весь полк.

Ефимков тяжелыми ладонями хлопнул себя по коленкам.

— Ничего, — прогудел он. — На этот раз и за полк я спокоен. Всех переучим. Летчики наши на уровне. Единственно с кем если и придется повозиться, так это с новыми ведомыми Пальчикова, с Лариным и Москалевым. Эти дружки туговато усваивают новое.

Машина резко подпрыгнула на повороте и стремительно сбежала в овраг, потом взяла подъем. Впереди мелькнул полосатый шлагбаум перед въездом на аэродром.

Часовой, издали узнавший командира полка, поднял перекладину, пропуская машину. Колеса глухо зашуршали по горячему песку, которым было посыпано шоссе, опоясывающее аэродром. Выстроенные на линейке реактивные истребители безмолвно смотрели остекленными фонарями в душный горизонт. Над серым зданием штаба бессильно повис матерчатый конус, показывая безветрие.

Мочалов легко взбежал на второй этаж. Кузьма Ефимков через две ступеньки прошагал сзади. Длинный, безлюдный по случаю воскресенья коридор штаба приятно обдал холодом каменных стен. Навстречу командиру полка шагнул плотный офицер с красной повязкой на рукаве.

На широкоскулом лице с узкими сонными глазами мелькнуло удивление.

— Товарищ подполковник, — с некоторым опозданием начал он рапорт, — за время моего дежурства никаких происшествий не произошло. Дежурный по части младший техник-лейтенант Железкин.

— Вольно, Железкин, — остановил его Сергей. — Откройте нам кабинет.

Став командиром полка, Сергей первое время ничего не менял в кабинете Земцова, до мелочей сохраняя скромную обстановку, унаследованную от своего прежнего начальника. Но потом, поразмыслив, вызвал как-то начальника КЭЧ и решительно приказал: