Лети ко мне

В первый момент она не поняла, куда они все сейчас попали. Слишком много солнца, много-много ярко-голубого, без единого облачка – неба, и много голубой воды с солнечными бликами на поверхности. Свежий ветер, плещется полотняный навес неподалеку… Пальмы. Откуда тут пальмы?

Они, друзья и враги, которые их захватили, всей компанией чудом перенеслись куда-то на юг, к морю?

Впрочем, уже в следующее мгновенье Карри поняла, что это за место. Это была крыша высотного здания, что принадлежало Северину.

Отсюда далеко видно небо, а если подойти ближе к краю площадки – то откроется и панорамный вид на город. Пальмы здесь стоят в вазонах, вода – голубеет и переливается бликами в том самом бассейне, в котором Карри уже плавала весной.

Возле бассейна под полотняным навесом сидел Северин, опять весь в белом – рубашка из белой тончайшей ткани с распахнутым воротом, белые джинсы. Босые ноги с длинными узкими ступнями и ровными пальцами с идеальным мужским педикюром…

Пряди длинных, снежного оттенка волос Северина переброшены на грудь. А какие у него яркие, голубовато-серые, почти синие глаза, напоминающие сапфиры…

Но Карри теперь смотрела на мужчину, из-за которого когда-то сходила с ума, совершенно другим, новым взглядом. Северин впервые показался ей каким-то ненастоящим, словно ожившая кукла. Или такими еще рисовали персонажей в азиатских мультфильмах… Мужчина сказочной красоты. Слишком сказочной, чересчур искусственной. Если раньше Карри совершенно не смущало то, что Северин делал себе «пластику», то теперь его внешность пугала Карри своей идеальностью. Живые люди так не выглядят.

Или это проявился вдруг так называемый «эффект зловещей долины»? Когда глаз мгновенно угадывает «ненастоящее» в облике того, кто находится напротив? И человек сразу преисполняется страхом и настороженностью к этому существу, похожему на человека, но человеком не являющемуся. Считается, что так пугать могут только антропоморфные роботы… Даже если их сделают абсолютно похожими на человека, все равно их ненастоящесть будет угадываться, нечто неуловимое в их облике все равно напугает. Но точно так же «эффект зловещей долины» возникает, оказывается, если смотреть на человека, который подверг свою внешность пластическим операциям…

Возле Северина находился стол, заваленный оргтехникой и непонятными приборами, лежали медицинские инструменты, блистеры с непонятным содержимым… С другой стороны стола на раскладном стуле сидел молодой мужчина в очках, с ехидным и торжествующим выражением лица… Слишком ехидным и слишком торжествующим, даже комичным – так переигрывают плохие актеры в плохих сериалах. «Это Максим, кажется, тот самый помощник Николая, я его тоже видела мельком в усадьбе», – вспомнила Карри.

Она повернулась к стоящим рядом друзьям, к Алексу. И вот удивительно, Фима и Николай – даже с заклеенными ртами выглядели живыми и не вызывали ощущение «эффекта зловещей долины». Но главное, Алекс показался Карри тоже живым и настоящим, хотя он и обладал необычными свойствами… Вот как так? «Не по хорошу мил, а по милу хорош» – так говорят в старинных пословицах?

Кажется, Северин заметил, на кого направлен ее взгляд, – рассердился, вскочил, держа в руках какую-то потрепанную книгу с аляповатой обложкой, и произнес гневно, обращаясь к Алексу:

– Ты все знал! Думал, я не пойму, что это за книга? За дурака меня держал… Пролистал я эту книжонку, теперь мне все стало ясно. А ты, предатель! – он уже обращался к Николаю. – Тоже ведь все знал, но скрывал. Спасибо Максиму… он догадался, что трансформация нашего Капитана уже произошла.

Максим надул щеки, преисполнился важности. Северин продолжил, указав на Фиму:

– А это кто? Это та тетка, Хранительница, да? Ловкачка. Николай, ты ведь покрывал ее, когда твердил, что она не в курсе, что она все вещи своей маменьки на свалку снесла и ни одной книжки о драконах не сохранилось? Зачем ты мне лгал? Зачем ты так ради этой убогой старался?

Николай не ответил. Он смотрел на Фиму и, кажется, пытался улыбнуться.

– Герман, отлепи от него скотч, что он скажет, – скомандовал Северин, снова садясь.

Герман сорвал с лица Николая скотч, заклеивавший ему губы.

– Фима, ты не убогая, – морщась от боли, сказал Николай, обращаясь к Фиме. – Ты самая лучшая. Ты мне нравишься, ты знаешь?

Что сделала Фима? Она шагнула к Николаю и прижалась щекой к его груди. Николай наклонился и поцеловал Фиму в ее растрепанные на макушке волосы.

– Все ясно, – с холодным презрением констатировал Северин. – У этих странных людей вдруг случился романти́к, как говорит Герман. Возраст не помеха чувствам, совет вам да любовь, дорогие мои.