Лети на небо!

Коровка села на четвёрку.

— А вот и нет! — подскочил Петька, — Пять! Я, мама, папа, бабушка, дедуш…

Петька осёкся на полуслове и к горлу подкатил ком. Чтобы проверить догадку, он написал в тетради равенство: «пять минус один равно четыре». Коровка села на портрет деда, а с него перелетела на «да».

***

Когда папа вернулся, новая коровка спикировала к нему на плечо, не дожидаясь представлений.

— Моя коровка, — отрекомендовал Петя.

— Ого! Да это не коровка, а целая Каравелла! — восхитился папа, — сделаем ей отдельный домик?

— Давай! — Петя бросился в сарай за ящиком, и замер на полдороги, вспомнив, — Бабушка сказала, я должен её отпустить и тогда она исполнит мою мечту.

— Меня она тоже когда-то уговаривала выпустить Люсю, ну, ту, первую.

— И ты выпустил?

— Нет, она сама выпустила, когда я в школе был. Я с ней потом неделю не разговаривал.

В папином голосе заклокотала разбуженная обида, и Петька встал на защиту бабушки:

— Коровки должны Перуну желания приносить, иначе он рассердится.

Папа нахмурился, в тишине было слышно, как семенит по его рубашке Петькина Каравелла.

— Видишь ли, — наконец заговорил папа, — Ты можешь отпустить коровку, но нет никакой гарантии, что она донесёт твоё желание адресату. Её может склевать ворона или смыть дождь. А если оставишь дома, она будет рядом, в безопасности. А мечты… мечты — штука сложная. Иногда сам не знаешь, чего хочешь, а потом уже поздно.

Каравелла сделала круг по комнате и приступила к изучению крошек на столе.

— Т-а-а-к, из чего будем строить дом? — очнулся от грустных мыслей папа.

— Из коробки, той, что с мамиными лежачими сапогами.

Петька достал из шкафа большую прямоугольную коробку и вытряхнул оттуда мамины сапоги с длинными голенищами.

— Ох, и попадёт нам от мамы… — тяжело вздохнул папа и, засунув сапоги в пакет, убрал на место.

Они выложили дно коробки мхом и еловыми шишками, а сверху пристроили мокрую тряпочку-поилку и ветку малины, покрытую тлёй. Очень довольный своей работой Петька собрался посадить Каравеллу в новый домик, но её не было ни в гостиной, ни в прихожей. Петька с папой обшарили спальню, и продолжили искать на кухне, даже перебрали ведёрко с клубникой.

— Что, пришли мне помочь варенье варить? — засмеялась бабушка, помешиваю ложкой в кастрюле с ягодной смесью.

— Ба, тут коровка моя не пролетала? — спросил Петька и… увидел Каравеллу. Она с аппетитом уплетала варенье, сидя прямо в ложке.

— Много их ваших летает, — проворчала бабушка и понесла ложку ко рту.

— Не-е-е-т! — Петька с разгона выбил у неё из руки ложку и, не удержав равновесие, снёс кастрюлю с плиты. На двухголосый вой боли прибежала мама. Кипящее варенье с Петькиной спины и бабушкиных ног смыли тут же. Присыпанные содой ожоги почти не болели и, увидев спасённую Каравеллу на люстре, Петька совсем успокоился.

А вот мама разошлась не на шутку. Она схватила аквариум с коровками и побежала выкидывать на улицу. Папа встал у неё на пути, убеждая передумать. «Ах так!» — взвизгнула мама и швырнула аквариум об пол. Крепкое стекло лишь дало несколько трещин, коровки гурьбой кинулись наутёк. Мама отшатнулась в сторону и там, где только что стояла её нога, все увидели раздавленного жучка.

— Ты убила Люсю!

Оттолкнув маму, папа быстро вышел из кухни. Мама побежала за ним:

— И куда ты собрался, на ночь глядя?

— Не твоё дело, — он бросил на неё короткий полный ненависти взгляд и, подхватив не до конца разобранный походный рюкзак, вышел за дверь, — у Серёги переночую, а за остальными вещами потом зайду.

Петька кинулся за ним, но бабушка крепко прижала его к себе. Он вырывался изо всех сил, не чувствуя боли в обожженной спине и безжалостно оттаптывая её ноги, слегка перехваченные бинтами. Мама тем временем заперла входную дверь на ключ. Внезапно порыв ветра распахнул окно, и дождь ворвался в комнату, заливая остывающие на столе банки с вареньем. От неожиданности бабушка разжала руки, и Петька ринулся к окну, но теперь уже мама сдёрнула его с подоконника. Он в отчаянии выхватил из миски деревянную толкушку и, замахнувшись, крикнул:

— Отпусти!

На улице совсем рядом сверкнула яркая тонкая молния. Подоспевшая бабушка вырвала у Петьки из руки толкушку и влепила оплеуху.

— Ненавижу, я вас ненавижу! Хочу с папой! — заорал Петька и его крик слился с громом.

***

Утром Петьку разбудила противная громкая песенка, точнее раз за разом повторявшийся припев, а затем сонно-злой мамин голос:

— Алло. Нет, его жена. Да, он телефон оставил, а сам у… тебя

Мамин голос внезапно изменился:

— Подожди, он к тебе ночевать пошёл вчера… Точно? Нет, вроде больше некуда…