Летящая на пламя

Несмотря на свое громкое заявление, Шеридан старался держаться поблизости от «Федры», не выпуская судно из виду. Он делал это, конечно, не потому, что его волновала участь тех, кто находился на борту брига, нет, он просто не лукавил перед принцессой, когда говорил о своих планах. Их действительно не было, он не знал, что делать дальше.

О высадке на берег не могло быть и речи. Там их поджидала еще по крайней мере дюжина отпетых уголовников, которые запросто могли убить их, увидев, что «Федра» идет ко дну. Если же кораблю удастся спастись, то Бакхорс — или Кол, если главарь по воле провидения все же упал с лестницы и погиб, — обязательно доберется до этих скал в поисках спрятанных сокровищ и, конечно, его самого, Шеридана.

Шеридан был абсолютно уверен в том, что эти два головореза задумали массовую расправу. Он видел пистолеты, которыми вооружались Бакхорс и Кол, собираясь высадиться на берег. Вообще-то Шеридан не имел никаких оснований винить их в подобных преступных замыслах, потому что с точки зрения подлеца бандиты были совершенно правы и поступали мудро. Им надо было избавиться от всех свидетелей, чтобы, вернувшись на корабль, спокойно заявить, что они не нашли никаких драгоценностей. Прекрасная идея! Зачем делить добычу на всех, когда можно этого не делать?

В общении с такими негодяями, как Бакхорс, Шеридана всегда утешала мысль о том, что их действия легко предугадывались.

Погода тем временем еще больше испортилась. Пошел дождь со снегом, и дальний угрюмый берег заволокло непроглядной пеленой. Ветер швырял колючую ледяную крупу в лицо. Шеридан дал указания Олимпии и встал у руля, держась поодаль от «Федры» и в то же время не теряя из виду ее парусов. Судно, идя задним ходом, успешно миновало рифы и вышло из опасной зоны прибоя. То ли на «Федре» нашли хорошего моряка, то ли бандитам незаслуженно повезло.

Шеридан насквозь продрог и почувствовал, что сильно закусил губу, только когда ощутил во рту вкус крови. Шеридан долго смотрел, прищурившись, на нахохлившуюся фигурку Олимпии. Сидя на корточках, она все еще вычерпывала воду ведром, время от времени поднося окоченевшие пальцы ко рту, чтобы немного согреть их своим дыханием.

Конечно, не такого товарища для столь опасного путешествия выбрал бы себе Шеридан, если бы у него был выбор.

— Приободритесь, — сказал он. — Представьте, что у нас назначено приятное свидание на другом конце города.

Зафиксировав ногой руль и сжав зубы в предчувствии нового приступа острой боли, Шеридан потянулся и направил парус по ветру. Шлюпку сильно дернуло, подбросило на волне, и она быстро устремилась прочь от «Федры» туда, где, как от всей души надеялся Шеридан, находился сейчас еще невидимый берег острова Английский Малун.

Через несколько часов пути руки и ноги Олимпии занемели, она уже не чувствовала их от холода.

Пошел снег. Белые пушистые хлопья налипали на ресницы и застилали взор. Ботинки и чулки Олимпии давно промокли в ледяной воде, плескавшейся на дне шлюпки.

Но она упрямо продолжала вычерпывать воду, сосредоточив все свое внимание на этом деле. Ее пальцы так окоченели, что она с трудом удерживала ведро, но высокие волны перехлестывали через борт, и вода все прибывала и прибывала. Олимпия поймала себя на том, что думает о волнах как о своих личных врагах, злых живых тварях, которые, притаившись, ждут того момента, когда она почти полностью вычерпает воду и соберется передохнуть, чтобы снова обрушиться на борт ледяным потоком, почти затопляя лодку.

Перед лицом этой смертельной схватки с пенистыми бешеными волнами, грозившими поглотить шлюпку, вопрос о том, что делает Шеридан и куда он держит курс, померк. Угроза, исходившая от Бакхорса, казалась теперь далекой и банальной, а мысль о тепле и уюте — несбыточной. Для Олимпии существовала сейчас только эта суровая реальность.

Один раз — несколько часов назад — Олимпия спросила Шеридана, каким образом он определяет нужный курс, и тот ответил, что вообще никак его не определяет.

Но Олимпия продолжала упорно вычерпывать воду, несмотря ни на что. У нее могли сдать нервы, мог отказать разум, но руки все равно продолжали бы методично работать.

— Земля! — вдруг воскликнул Шеридан, произнеся это слово после многочасового молчания, которое, казалось, длилось целую вечность. Он тут же зашелся в кашле, потеряв на мгновение контроль над рулевым колесом, и лодка сразу же сделала опасный крен, зачерпнув бортом воду. Олимпия испуганно закричала, и Шеридан снова ухватился обеими руками за руль.

Усердно работая, Олимпия услышала вдруг за своей спиной хрип Шеридана, похожий на предсмертный стон, она в ужасе обернулась, но увидела, что он просто пытается достать весла, одновременно фиксируя руль ногой.

— Я помогу, — сказала она.

Он сначала бросил на нее недовольный взгляд, а затем кивнул, хмыкнув.

— С подветренной стороны буруны. Возьмите пару весел и держите их, пока я…

— Я умею обращаться с веслами, — отрезала она. — Вы хотите вставить их в уключины?