Летящий с ангелом

Наша семейная жизнь почти не имела сотрясений и некоторым казалась скучноватой. Мне же она представлялась не бурным костром, который то обжигает, то морозит, а тихим пламенем свечи. Тем огоньком в ночи, который дарит мир и надежду, свет и любовь. Одно нам оставалось: молиться и благодарить за все Спасителя. Видимо, это же поняли не только мы: храмы наполнялись людьми, искавшими там защиту. И находили. Я встречал под церковными сводами тех, о ком мы со Светой молились.

А потом меня пригласили экспедитором в православное издательство. Во время кризиса народ стал активно скупать книги на церковных лотках. Так что работы было немало. Как старый кладовщик из анекдота, я ходил на работу, как на праздник, и все удивлялся: за такое счастье да еще и деньги платят!

…А мой дружок Павлик в это время медленно и неотвратимо угасал. Он лежал на высоких подушках, бледный, с впалыми щеками и надсадно кашлял, оставляя на платке, прижатом к губам, капли крови. От прежнего приморского здоровья и самодовольства в нем ничего не осталось. Словно из-за широкой загорелой спины здоровяка, заслонявшей настоящего человека, вышел мой добрый старый друг, которого я любил до боли в груди.

Валя стала тихой и задумчивой. У нее, казалось, не осталось сил ни плакать, ни горевать. Но при этом в ее облике появился тот настоящий аристократизм, который заставляет снять шапку перед невидимой, но вполне ощутимой духовной высотой. Павлик-младший тоже сильно присмирел. От былых капризов не осталось и следа. А в его глазенках появилась какая-то недетская мудрость. Как-то раз после долгих разговоров о причинах наших скорбей Павел попросил привести священника. Они все трое исповедались и причастились. Через несколько дней Павел тихо отошел в мир иной. Примирившись с Богом. А Валя с сыном зажили новой православной жизнью: простой, не очень-то денежной, но спокойной и мирной.

Однажды вечером мы взяли коляску с малышами и поднялись на нашу «Гору Блаженств». Это был один из тех вечеров, которые запоминаются на всю жизнь. В природе стояла торжественная тишина. Небо переливалось золотистыми волнами роскошного заката. Вода реки сверкала мириадами блесток. Трава и листья деревьев источали густые свежие ароматы. Легкий ветерок приносил то сладкие цветочные волны, то веселые птичьи трели, то далекую забытую мелодию из детства. Близнецы побегали по травке, посидели с нами на горе, наблюдая закат, попили молочка, да и уснули в большой коляске. Света прислонилась ко мне, положила голову мне на плечо и едва слышно шепнула: «Я так тебя люблю, Андрюш. Я так тебе благодарна…» Мы как в детстве держались за руки, крылья благодарственной молитвы подхватили нас и мы… Мы снова летали!

Будто в младенчестве, передо мной раскрылась безбрежная панорама нашей жизни. Там, вдали, происходило мое рождение и звучал мой разговор с Ангелом. Он не оставлял меня на моем земном пути ни на миг. Я видел лучистые глаза и белоснежные одежды целомудрия моей возлюбленной, и огненные крылья ее молитвы. Я видел свет на лицах людей, за которых мы молились, и их медленное прижизненное преображение. Там, высоко-высоко на сияющих небесах, простирали к нам руки наши святые молитвенники и мой прадед среди них в золотых одеждах.

Передо мной проходили события, и я видел, как их потоки направляются мощной силой Божией любви. Всюду, на всех людях, на больших и малых делах — на всем почивала благодать. События, которые мы воспринимали, как трагедию, стали в блаженном свете не страшными, а понятными и спасительными. Я видел, как золотистый огонь скорбей и болезней сжигает в душах людей и целых народов черные сгустки зла. Кровь мучеников, пролитая на землю, вспыхивала необъятным пламенем, поглощая сонмище грехов, поднимаясь до Небес, как всеобщая молитва о прощении мучителей и всех, всех…

Видел я наше будущее и наш переход в мир иной. Видел радостные приветственные объятья наших возлюбленных небожителей. А там, вдали, уже совершалось Второе пришествие Спасителя и слышался облегченный вздох измученной вселенной. Видел слезы радости оправданных на Суде — последние слезы в истории человечества. И видел новое небо и новую землю, очищенные божественным огнем от темных пятен смерти. Там наступала новая жизнь торжествующей любви. Туда непрестанно летел я всю мою жизнь на крыльях благодатных стремлений.

— Знаешь, Света, мы такие счастливые, — сказал я. — Мы должны просто смиренно все принимать и за все благодарить. Нам нечего бояться в этой жизни. У нас все еще только впереди. И столько любви!..