Летим в космос (сборник)

– В принципе конечно можно и без вас. Только, понимаете... – Глухов не сразу нашелся с ответом. – Ребята очень долго ждали разрешения. Значительно дольше, чем ребята из зарубежных делегаций. А это же наши дети! Нет, Виктор Иванович, – уже решительно и твердо произнес Глухов. – Без разговора с космонавтом просто нельзя.

– Но хоть предупредить заранее меня ты мог? Что я им буду говорить? – начал сдаваться Шеверов.

– У вас же такой опыт...

– Опыт. Где-нибудь я могу много нагородить. Пусть попробуют проверить. А тут бумеранг может быстро вернуться. Консультантов слишком много, да и уважение к мундиру отсутствует.

– Может быть, все не так и страшно, Виктор Иванович? Он же все-таки дети. Хоть и большие.

–А ты сам перед детьми когда-нибудь выступал?... То-то. Они такие иногда вопросы задают, что ни один взрослый до такого и не додумается, – Шеверов прошелся по комнате и, наконец решившись, остановился и спросил. – Так какой класс будет?

Но ответить Глухов не успел. Зазвонил телефон и Шеверов поднял трубку.

– Да... Понятно... Да уж куда там. Прыгнешь от вас... Хорошо, – он положил трубку и повернулся к Глухову. – Ты политотдел подключил?

–Я, улыбнулся Глухов. – Думал, что и вам так будет спокойнее. В общий котел мероприятие зачтется.

– Благодетель. У меня и так там через край, – улыбнулся. Ну да ладно. Какой все таки класс мне достался?

– Десятый. Ваш Костя в нем учится. Олина Аркадьевна классный руководитель, – Шеверов замер при этих словах, внимательно посмотрел на Глухова. – Вы ведь с ней знакомы.

– Может быть. Хотя... – Шеверов помолчал. – Вообще, я разговаривал как то с учительницей, но как ее зовут не помню. Может быть она и была. Школой у меня жен занимается.

– Она у них уже два года. И начала со знакомства с родителями. Моему отпрыску тогда тоже досталось. Она у всех в гостях побывала.

– Может быть. Может быть, – Шеверов упорно разглядывал какую-то закорючку в бортжурнале, пытаясь сосредоточиться. – Мне два года некогда было оглянуться. Не то, что разбираться с учителями. Сам знаешь. И мероприятий, подобных тому, что ты мне сейчас подсовываешь, тоже было несколько десятков. На одну подготовку к ним сколько надо было времени потратить! – Шеверов встал, заходил по комнате, остановился. – Тренировку разве отменяем?

– Сдвигаем.

–Ну вот, – Шеверов был разочарован. – Опять до поздна будем сидеть!

Глухов сожалеюще пожал плечами, но ответить ничего не успел. В комнату осторожно, даже робко, вошел Ивановский – специалист по скафандрам.

– Простите, Виктор Иванович, – он не отпускал ручку приоткрытой двери.

– Ты то чего как красная девица мнешься? – Шеверов улыбнулся и сообщил Глухову. – 15 лет меня в скафандр запихивает и ни разу не извинился за грубость. Чего тебе? – Он снова повернулся к Ивановскому.

–Книгу хотел у вас подписать. Подвернулась по случаю. Редкость. И в основном ваши фотографии, – скороговоркой поторопился сообщить инженер.

Шеверов нахмурился.

– Ты, тары ветеран! Ты соображаешь о чем просишь?

– Да я вообще-то в первый раз, – покраснел Ивановский. – Как то не приходилось раньше. А сейчас... Мне уже на пению предложили, вот я и решился.

– Ты что смеешься? У меня завтра комплексная тренировка! Последний экзамен перед полетом! Ты понял?!

– Извините. Я совсем забыл об этом обстоятельстве. Извините, – Ивановский попятился к двери.

– Пусть бог тебя извинит, – Шеверов взялся за документацию, но вдруг чему то усмехнулся. – Погоди. Давай книгу – Он что-то быстро написал в книге и возвратил ее Ивановскому. – Иди.

–Спасибо! Спасибо, большое! – Ивановский осторожно повернулся к выходу, но не выдержал, раскрыл страницу с автографом, да так и застыл на месте. Лицо его выражало сложную гамму чувств от обиды и растерянности, до возмущения.

А Шеверов от души хохотал, сбрасывая все напряжение, которое накопилось за целый день.

Ты ведь в авиации служил? Эти традиции тоже надо знать, – он перестал смеяться. – Ничего. Зато такого крупного кота – производителя ни у кого нет. Мой фирменный знак. Это уж точно. В полку только я таких котов рисовать мог! Зато память. Ни у кого такого нет, и не будет! Не то, что какой то там росчерк пера.

Ивановский молчал, потом пожал плечами и, не глядя ни на кого, быстро вышел из комнаты.

Шеверов окончательно сбросил улыбку с лица, подошел к бюллетеню на стене, повернулся к Глухову.

– Кстати. Почему эта бумага находится в комнате подготовки экипажей? Мы обязаны ее подписывать?

– Вы же читали. Сотрудники тренажера поздравляют своего коллегу с юбилеем. – Глухов еще не до конца понял, что произошло с Ивановским, но какую-то тревогу он почувствовал. – Я тоже подписал.

– А мне-то это зачем?

– На память, – Глухов улыбнулся. – А вот интересно, Виктор Иванович, вы сами у кого-нибудь автограф брали?

–Никогда и ни у кого! Мне сами дарят и пишут по пол листа. Читать некогда. Надоело! Я уже и не смотрю, что там мне суют. Целая куча всего в кабинете скопилась. Все некогда разобрать. Иногда такая ерунда попадается, что и понять не могу, для чего она предназначена.