Летим в космос (сборник)

– Ну, хотя бы тех, кто тебе нужен, – Шеверов напряженно посмотрел на сына. Только сейчас, перескакивая с одной темы на другую, он подошел к тому, о чем хотел серьезно поговорить с сыном. И все же, после паузы он не решился развивать эту тему. Снова пустил в ход пробный шар. Задумчиво произнес. – Что-то я просмотрел в твоем воспитании.

– Да нет, все нормально – Костя усмехнулся. – Мы просто друг друга стоим.

– Сопляк ты, – постарался рассердиться Шеверов.

– Вот именно. Тебе просто было некогда, а я старался тебя не подводить. По нашим временам это непросто. И вообще. Я ведь хороший. Хорошо рисую. Хорошо учусь. Активен в общественной работе. А этот случай. Не знаю. Я ведь попробовал, как ты в детстве действовать. Вот только училка помешала.

– Дурак. Я с девками не дрался.

– У нас тоже нет девок, но ваши девчонки, наверное, не были такими умными или может быть занудными. Я не знаю, что хуже.

– Всякие бывали. А в основном хорошо притворялись.

– И мама? – Костя, чуть склонив голову набок, с улыбкой смотрел на отца.

– Я в школе именно за такие дела морды бил, – Шеверов снова внимательно посмотрел на сына. – Все-таки, похоже, что ты ее, однако, любишь. Только рано еще сын. Да и скрутит она тебя в бараний рог. Не обрадуешься.

– Ты груб, отец, – спокойно парировал Костя. – И учил меня, что горлом ничего не докажешь.

Шеверов облегченно вздохнул. В разговоре с сыном он ожидал более бурной реакции. Особенно в случае несогласия с высказываемым мнением. И в общем то, спокойное поведение сына в течении всего разговора поначалу даже удивило его. Но потом он понял. Бурная реакция возможна была лишь в том случае, если бы предлагаемые вопросы были неожиданными для Кости. Однако, видимо, он уже не единожды говорил на эту темя с другими, и уж тем более многократно анализировал возможные ответы в споре с самим собой.

Это понимание успокоило Шеверова, дало ему возможность приводить в доказательство своей правоты более широкий перечень аргументов. Пусть они были не всегда однозначны, но Шеверов и не хотел от сына дубового однозначного восприятия. Сделанные, в конце концов, выводы станут от этого только крепче. Он прошелся по кабинету, вновь подсел к сыну, положил ему руку н плечо.

– Горло горлом, а опыт и знания всегда вернее, – тихо проговорил Шеверов. – Ты ведь знаешь. Я ведь и раньше не признавал сопливой философии говорливых интеллигентов, а сейчас тем более. Это от них пошло «самоуважение личности», «искоренить из себя раба». Если уж кто хочет быть рабом, так его и кнутом в свободу не загонишь. А хочешь добиться чего-нибудь, и имеешь к тому необходимые данные, так у нас всегда для таких были самые широкие возможности. Требовалось лишь одно – вкалывай. Вот только спать для некоторых было легче и приятнее. А теперь они вдруг проснулись, и, ничего не понимая спросонья, устроили кутерьму. Взбаламутили воду, а для чего и сами не понимают.

– Ты не согласен с перестройкой? – Похоже, сын был удивлен.

– Перестройка, – Шеверов улыбнулся. – А кто знает, что это такое? И главное – для кого она и что из этого получится?

– Тебя не поймут, отец.

– А я и не стараюсь, чтобы меня поняли. Разве я выхожу на перекресток и кричу до хрипоты? Для меня главное, чтобы ты меня понял и состоялся в этом мире как человек. А для этого моего влияния еще хватит и в годы перестройки. Ты посмотри, сын, кто перестраивается. Те, нищие, которые ничего не имели, и теперь хотят ничего не делая получить все. А власть имущие эту реальную власть отдавать не хотят и не отдадут. Но и те и другие апеллируют к народу: «Лучше работайте. Лучше работайте. От нас самих все зависит». Да ничего от них не зависит! Кто хорошо работал, тот и раньше имел все, что ему требовалось. А, кто был тупоголовым, тот и после перестройки им же и останется.

Раньше ты не повторялся, папа, но все равно интересно. – Костя откинулся на спинку дивана, приготовившись к долгому разговору.

– Согласен, – кивнул головой Шеверов. – Но иногда лучше повторить, чем забыть. Да и повторы мои не точная копия, а с принципиальным оттенком. Так вот, повторяю. Я согласен в принципе с перестройкой. Это хорошая возможность пустить новую кровь в застаревший организм. Вот только зачем она мне лично и именно сейчас? Я давно перестроен, и снова перестраиваться мне чрезвычайно трудно. Это как в электротехнике переходные процессы. Слишком много ненужных бесполезных затрат. Да и тебе она сейчас ни к чему. Школу надо спокойно и успешно закончить. И вообще. Без нее у тебя было твердое будущее. А теперь? Многовато придется пошевелить мозгами, прежде чем поступишь в институт.

– А я в летное училище хочу поступать.

– А какая разница? Там та же кутерьма и новые принципы. А еще больше демагогии.

– Некоторые называют это плюрализмом мнений и демократией.