Летим в Лас-Вегас!

– Так и есть! – слышу я голос Зейна.

Он пробрался через толпу и теперь стоит у меня за спиной. Руки кладет мне на плечи – в опасной близости от сверхчувствительной шеи. Я оборачиваюсь, чтобы улыбнуться ему – и застываю, заново пораженная шелковистыми черными волосами и легкой, едва заметной тенью щетины на щеках. И запах, уже знакомый мне. Толпа подается вперед, чтобы взглянуть, как Финн треплет по голове акулу, и я чувствую, как Зейн прижимается ко мне.

– Это не просто знак привязанности, – говорит женщина с микрофоном.

Я замираю, на мгновение вообразив, что речь идет о нас с Зейном.

– Финн приучает акулу к прикосновению человека. Если нам покажется, что акула больна или с ней что-то не так, мы сможем осмотреть ее, не подвергая дополнительному испытанию ее нервы.

– И собственные конечности, – добавляет Иззи.

В толпе снова начинается движение, и Зейн отступает. А жаль.

Большинство рыб бросается к своему кормильцу, а вот акула играет в недотрогу. Финн облокотился о камень и терпеливо ждет, пока Челюсти сменят гнев на милость. Иззи уже заскучала; но я не могу оторвать глаз от этого безмолвного столкновения характеров.

– По-моему, у мужика нездоровая страсть к резине, – шепчет Иззи. – Я думаю, он и на свидания ходит в этом костюме и в ластах…

– Ш-ш, Иззи! – предостерегающе шиплю я. Но Зейн, кажется, ничего не слышал.

– Наш аквариум вмещает в себя пятьдесят тысяч галлонов воды. Постоянная температура воды – семьдесят восемь градусов по Фаренгейту, – вещает гид.

Я слушаю и делаю записи в блокноте, пока не замечаю, что Иззи откровенно пялится по сторонам. Мы высвобождаемся из тугой толпы посетителей; однако, едва я собираюсь всерьез опробовать свои чары на Зейне, он вдруг говорит:

– Ладно, мне пора.

– Как так пора? – восклицаю я. – Почему?

– Видишь ли, Ларс заболел…

– А что с ним?

– Растяжение паховых связок, – язвит Зейн.

– Только на меня не смотрите! – вопит Иззи, заслоняясь руками.

Поздно. Мы оба смотрим на нее. С большим интересом.

– Его заменит один парень из кордебалета, и я должен с ним позаниматься, – объясняет Зейн. – Финну я сказал, что вы будете ждать здесь. Он вас уже видел, так что вы друг друга узнаете.

– Ладно, – вздыхаю я.

– И помните, он очень застенчивый, так что… – он бросает предостерегающий взгляд на Иззи, – будьте с ним помягче.

– А он ласты снимет?

– Не обращай на нее внимания! – рычу я. – Спасибо, что устроил нам встречу.

– Не за что. Надеюсь, вам будет интересно. Да, кстати: обязательно зайдите в «Сырные лепешки» – вон там. У них потрясающие лепешки. Ладно, киски, пока!

И он уходит, но по дороге к выходу несколько раз оборачивается и смотрит на меня (хотелось бы думать, что с восхищением).

– Передавай привет Ларсу! – хихикает Иззи.

– Растяжение паховых связок! Боже мой! Что ты с ним сделала?

– Тебе в двух словах или подробно?

– Не хочу ничего слышать! – твердо говорю я. – По крайней мере, не сейчас. Мне нужен рабочий настрой.

Иззи бросает жадный взгляд на витрину гипермаркета «Дева».

– Нет! – твердо говорю я.

– Ну почему мне нельзя зайти в магазин, пока ты будешь брать интервью? – Потому что мне нужно произвести хорошее впечатление. Зейн наверняка спросит у Финна, как я ему понравилась. А ты у нас эксперт по мужчинам. Слушай внимательно и толкай меня в бок, как только я начну говорить что-нибудь не то.

– Куда он пропал, твой рыбовед? – ноет Иззи. – Торчим тут, словно две дурочки в ожидании автографа!

– Что ты сегодня такая кислая? – удивляюсь я.

– Я сюда приехала на мужиков охотиться, а не рыбу ловить!

– А что, если Финн тебе понравится? – спрашиваю я.

– О человеке, который полжизни проводит в воде, я и думать не хочу! Если бы не Зейн, я бы сказала, что он тебе идеально подходит. Помнишь, твоя мама рассказывала, как ты ныряла в ванной? Ее чуть удар не хватил: заходит, а ты лежишь на дне с открытыми глазами!

Воду я обожала, наверно, с рождения. Для меня не было большего счастья, чем поездка на море. От тех времен сохранился снимок мы с Надин входим в море. Она осторожно пробует воду ногой; я мчусь вперед, раскинув руки, словно хочу заключить в объятия всю морскую гладь. До сих пор помню это радостное самозабвение порой мне его очень не хватает.

– А вот и он! – объявляет Иззи. – Ну и рубашечка!

На Финне выцветшая гавайская рубашка с мятым воротничком, мешковатые шорты и сандалии.

– Добрый день, я – Финн! – здоровается он и нервно проводит рукой по затылку, приглаживая мокрые волосы.

– Это мы уже знаем! – улыбается Иззи. – Вы, похоже, местная знаменитость! От фанаток наверно, отбою нет!

Финн краснеет и смотрит в пол. Я сдвигаю брови и смотрю на Иззи.

– Я даже видела на стенках аквариума следы губной помады! – продолжает она свое черное дело.

– Ты, наверно, думал, что страшнее акулы зверя нет – улыбаюсь я, стараясь сгладить впечатление от шуточек Иззи.

– Акула – вовсе не самый страшный обитатель моря, – оживляется Финн. – Рыба-лев куда опаснее. Она ядовита. У нас есть одна – хотите, покажу?

– Конечно хочу! – подбадриваю я его.