Летим в Лас-Вегас!

– Он задавал вопросы?

– Только спросил, не Зейном ли зовут этого стриптизера. Этот парень, должно быть, очень известен, если даже мужчины о нем наслышаны!

– А ты что ответил?

– По мне, Зейн, Кейн, Блейн – все едино… – А он…

– А он после этого как-то притих. Ах да, еще я сказал, что это печальная история, – бедняжка Джейми уже и имена для будущих детей придумала…

– Хватит! – кричу я – Не хочу больше ничего слышать!

Иззи кидается ко мне, но я выскальзываю из ее рук и бегу к лифту. Все ясно: она показала Риду фотографию «нашего» ребенка! Когда только успела? На кнопку я наваливаюсь всем телом. Мечта о Финне погибла быстрой и бесславной смертью. Вид у него, когда он прощался, был растроенный, но кто поручится, что он сегодня же не поделится этой историей с Зейном? И с Миа? И со всеми «Золотыми Парнями»? И все они будут ржать надо мной. Такого унижения я не вынесу.

Вбежав в номер, я срываю с себя платье и швыряю, на пол. Обычно я ложусь в постель, не снимая макияжа; но сегодня хочу чувствовать себя так плохо, как только возможно, а потому бегу в ванную и там тру и скребу себе физиономию, пока не превращаюсь в форменную страшилу. Пытаюсь расчесать волосы – в результате становлюсь похожа на куклу, выброшенную на помойку. Отлично. Теперь снаружи я такая же страшная, как и внутри.

– Это Надин во всем виновата! – кричу я, сама толком не понимая, что имею в виду.

Я теряю всех, кого люблю. Кристиан ушел к Надин, Зейн – к Миа, Иззи – к Риду, трепачу чертову. Спасибо его длинному языку – теперь я и Финна больше не увижу.

Я и не думала, что буду так переживать из-за этой потери. Финн – прекрасный человек, с ним весело и интересно, только-только я начала подумывать о чем-то большем, чем дружба, и вдруг – раз! Исчез! Никого у меня больше не осталось. Может быть, стоит вернуться домой, пока я еще жива? Надо позвонить маме, сказать, чтобы не покупала билет.

Я подхожу к телефону – и вижу огонек автоответчика. Это она.

– Привет, доченька! Как тебе там веселится? Звоню, чтобы сказать, что я это сделала! Купила билет на самолет! Прилетаю в следующее воскресенье, в пятнадцать пятнадцать, аэропорт Маккерран. Представляешь – всего через неделю! Я себя не помню от радости! Не могу дождаться, когда все обсужу с тобой. Но если ты позвонишь, а меня не будет, пожалуйста, не касайся этой темы с отцом. Мы с ним немного повздорили. Но ты не волнуйся, солнышко, со временем он все поймет. Попозже я пошлю тебе факс и обо всем расскажу подробнее. Целую много-много раз! Не забывай снимать макияж, когда ложишься в постель, – ты ведь хочешь, чтобы кожа сияла в твой самый счастливый день? Все, милая, пока.

Я прокручиваю послание еще раз, сажусь на кровать и рыдаю до тех пор, пока глаза не краснеют, словно у кролика.

Есть правда в народной мудрости: и во дворцах (в данном случае – в пентхаусах) слезы льются.

ГЛАВА 29

Я лежу в постели. В комнате вечная ночь – тяжелые шторы не пропускают ни единого лучика света.

Вот так же лежала я и дома, в Девоне, наутро после того, как Кристиан поцеловал меня в гостиной, а потом вернулся в постель к моей сестре. В то утро я не поднялась к завтраку. С меня было достаточно. Я не хотела смотреть, как Надин запихивает в Кристиана тосты. Не хотела, чтобы потом она повернулась ко мне и заметила, что я жулю яичницу со слезами.

Вот почему я объявила, что мне что-то нехорошо, получила от мамы чашку чаю и пронаблюдала за отъездом Надин и Кристиана из окна спальни.

Он поднял глаза. Я знала, что так и будет. Будь у меня волосы, как у Рапунцель (или хотя бы как у Миа), я бы спустила косы в окно, и Кристиан влез бы по ним, как по веревке… Вот в чем моя проблема, понимаю я вдруг – стриженые волосы! Решено: больше не стригусь. И не встаю на ноги. Всякий раз, как я поднимаюсь с постели, все начинает идти наперекосяк.

Подумать только: я всерьез верила, что переломлю свое невезенье поездкой в Лас-Вегас! А здесь мне стало хуже прежнего. Дома, по крайней мере, было на что надеяться – при очередной неудаче я говорила себе: «Эх, была бы сейчас в Лас-Вегасе…» А теперь чем утешаться? Придумать себе другой сказочный город (Сидней, например) – или понять наконец, что от себя не убежишь?

Вчера вечером я уже готова была признать свое поражение и вернуться домой. Но что ждет дома? Воспоминания о последних днях перед отъездом не вызывают тоски по родине. Все, что происходило вокруг меня и во мне – бесконечный дождь, давка в автобусах, втыки начальницы, придирки папы, подколки Надин, мысли о Кристиане, – все убеждало меня, что тянуть с отъездом не стоит.

Начальница мое увольнение встретила с удивлением: «Лас-Вегас? Это что, неудачная шутка?» Зато друзья понимающе кивали: «Лас-Вегас? Точно, мы давно уже ждали, что ты сделаешь что-то в этом роде» А одна моя коллега с восхищением заметила: «Если кто-то вообще способен вырваться из этого болота – это ты!»