Летняя буря

- Да, - прервала ее Чарли, - я вас понимаю. Но мы ведь обе женщины, Эмилия, а живем в мире мужчин, и мне не хотелось бы, чтобы вы испытали то, что испытала я.

- Например?

- Никогда не говорите ему, что вы умеете играть, - прошептала Чарли.

- Неужели? Вы хотите остаться единственной музыкальной звездой на местном небосклоне?

- Я? - В смехе Чарли звучала горечь. - Поверьте, если бы я знала заранее, я бы даже не заикнулась Филипу о музыке.

- Ну что ж, расскажите, - попросила красавица блондинка.

- Вы ведь, конечно, знаете, что у Фила нет слуха. Абсолютно. Вы слышали, как он насвистывал, уходя. Он полагает, что это музыка. Единственный жанр, который он признает, - это кантри.

- А если не играешь кантри?

- Он не отличит одну песню от другой, но, как типичный выходец из Новой Англии, приходит в ярость, если ему говорят об этом. Как вы думаете, что случилось у меня с ногой?

- Вы хотите сказать?..

- Ага. Я играла Римского-Корсакова, а он заявил, что я издеваюсь над ним и...

- Господи, он вас снова побил?

- Не совсем, - ответила Чарли. Все-таки трудно врать, подумала она. Выдавать ей порциями или выложить сразу, пока я в ударе? - Нет, не то чтобы побил, он ударил меня ногой по колену и отшвырнул в сторону.

- Я не верю, - пробормотала Эмилия. - И почему вы мне все это рассказываете?

- Я уже говорила. Я скоро уйду, Эмилия, и буду чувствовать себя виноватой, не предупредив вас насчет Фила. Нам, женщинам, и так трудно жить, а если еще мириться с хулиганом... - Здесь надо было бы уронить слезу, но не получилось. Поэтому Чарли взяла скрипку и направилась в спальню. - А вообще, не обращайте на меня внимания, дорогая. Вы старше и опытней меня. Но - будьте осторожны!

И на этой высокой ноте Чарли удалилась, не испортив важного акта драмы.

Следующее утро было ясным и жарким. Но когда Чарли сообщила свою новость Филу, и погода и разговор стали тягостными.

- Но почему вы вдруг хотите вернуться к себе? - сердито потребовал он объяснения, глядя на нее в упор и забыв про ложку с кашей, которую не донес до рта. Молоко расплескалось и потекло у него по подбородку.

- Боже мой, да не кричите на меня с утра! И вообще не смейте на меня кричать. - Чарли отставила от себя тарелку и едва не швырнула ее. - Мне не нужно ваше разрешение, чтобы вернуться в собственный дом.

Сцена грозила перерасти в грандиозный скандал, однако Фил, против своего обыкновения, тут же замолк. Наступила тишина, только Бет Сатерленд осторожно орудовала у плиты.

- Что ж, если вы не переносите жару, вам лучше уйти из кухни, - сказал наконец Фил.

Чарли снова придвинула к себе тарелку с кашей и стала усердно ее уписывать. Как раз сегодня она не собиралась уходить. Можно было бы еще поиграть в эти игры, впрочем, все уже и так ясно.

- Ну что? - спросил Фил.

- Ничего, - ответила Чарли, плотно сжала губы и с трудом встала на ноги. С рукой дело явно шло на поправку, она полагала, что врач сегодня снимет повязку. Что же касается колена, то отек спал, и она вполне могла передвигаться на костылях. - Итак, я ухожу, - сказала Чарли и вышла из кухни.

- Счастливо. - Фил даже не встал из-за стола.

Странные отношения! - думала Чарли. То он Бог знает как со мной обращается, а потом хочет, чтобы я с ним целовалась. Все было бы просто, если бы не эти дьявольские поцелуи. В спальне Чарли попыталась решить, как ей переезжать, и ответ не замедлил явиться в лице Бет Сатерленд.

- Спасибо вам за помощь, - поблагодарила Чарли. - Вы такая приятная женщина, и как вам удается ладить с таким... - Чарли никак не могла подыскать нужного слова.

- Противным, - подсказала Бет.

- Вот-вот. Противным человеком, - со вкусом произнесла Чарли.

Именно: противный, хотя и не во всем! Ведь не во всем, Шарлотта Макеннали? Не во всем.

- Если вы упакуете мою сумку, Бет, я пойду во двор отпустить Хэнку.

- Хэнку?

- Мою чайку. Ветеринар сказал, что как раз сегодня можно отпустить ее на волю.

- Уж лучше, душечка, я вытащу эту огромную клетку во двор, а вы сложите вещи. К Чарли вернулось хорошее настроение.

- Терпеть не могу складывать вещи. Давайте...

- ..вместе выпустим эту несчастную птицу, - договорила экономка.

Они так и сделали. Когда крышку клетки открыли, чайка на миг забилась в угол. Черные как смоль глазки следили за движениями женщин, и когда птица убедилась, что они на безопасном расстоянии, еще неуверенно подпрыгнула, мягко взмахнула крыльями и взвилась в небо, словно реактивный самолет. Прикрыв глаза рукой, Чарли следила за ней. Чайка набрала высоту, потом закружила над ними, спикировала вниз посмотреть на место своего заточения и тотчас взмыла воздушные просторы звали ее к себе.

- Как вы думаете, она вернется? - спросила Чарли.

- Не думаю. Неспроста ведь говорят - птичьи мозги.

- А мне всегда грустно, когда что-то кончается, - объяснила Чарли. - Что делать с клеткой? Она такая тяжелая.

- Оставьте ее до прихода хозяина. Мужчин надо использовать. А теперь займемся чемоданами?

- Что здесь происходит? - раздался голос Эмилии, она сегодня встала намного раньше обычного.