Летняя практика

Данил дал Лене глотнуть, смочил губы сам. Потом оглянулся и потащил ее еще дальше от завала.

- Что это? Даня, что? - Непонимающе бормотала Лена, явно находясь в шоке еще.

- Это, бл*, обвал. Скорее всего, перекрытия ненадежные. Кладка обрушилась. Вход завалило. Но все будет хорошо. Это же рядом со входом. Сейчас раскопают.

Данил старался говорить коротко и успокаивающе.

Они были в жопе, это понятно.

Старинная кладка, на смеси говна и яиц, конечно, держалась лучше, чем современные дома, но всему есть свой срок.

Горе-археологи, неаккуратно расковыряв то, что вообще, по его мнению, трогать не стоило, спровоцировали обвал, и неизвестно, насколько он большой. И сколько им еще отпущено. Здесь.

Потому что любое вмешательство могло повлечь за собой продолжение обваливания кладки.

Но Лене про это думать не надо сейчас. Ее требовалось успокоить.

И самому успокоиться.

Летняя практика. Давай мы будем успевать... 

- Даня, сколько там воды еще?

Лена сидела, привалившись в его груди, как к единственно прочному в этом мире, и бездумно гладила обнимающие ее руки. Словно не могла натрогаться, насытиться прикосновениями.

Фонарь они выключили, потому что смотреть в этом чертовом склепе было решительно не на что, а трогать друг друга можно и в темноте.

Лена гладила ладони Данила, обводила пальцы, длинные, красивые. Она неожиданно подумала, что все же надо включить фонарь. Хотя бы для того, чтоб успеть насмотреться на него.

Он ведь такой красивый. Боже мой, он ведь невозможно красивый.

У него красивые руки, губы… А какие у него глаза… О чем она думает сейчас? О чем?

Прошло уже часа три, с тех пор, как их завалило вместе с саркофагом давно умершей скифской принцессы. Лена неожиданно вспомнила, что раньше в склепах вместе с покойником запирали его слуг, его любимых домашних животных… Считалось, что это необходимо для того, чтоб на том свете у покойника было все необходимое для нормальной жизни. Может, этой принцессе не доложили слуг? И она теперь хочет восполнить кадровый дефицит? За их счет?

Эта мысль показалась безумно смешной, и Лена не смогла удержаться, захихикала.

Даня тут же наклонился, мягко поцеловал в шею, вдохнул запах ее тела, забормотал:

- Ну чего ты, малыш? Все, скоро нас откопают уже, слышишь, вроде возятся… Просто сюда, скорее всего, технику нельзя, руками работают. А это долго. Ну чего ты…

Он решил, наверно, что она сходит с ума…

Лена сидела, спиной чувствуя мерное и тяжелое биение его сердца и думала о том, что будет с Вадимкой без нее.

Конечно, папа и мама не оставят. Помогут. Но все равно… И опека ведь может отдать Виктору…

Но нет, не отдадут… Папа Виктора и на порог не пустит.

Слез при мысли о том, что ее сын совсем один останется, уже не было. Все успела выплакать в самом начале. А теперь какое-то спокойствие наступило, апатия даже.

И глупая голова работала неправильно, отказываясь пускать панические мысли, заменяя их другими.

Например, про то, какой красивый у нее мужчина. И как ему идут его татуировки. И какой он настойчивый. И какой горячий. И что все будет хорошо. Ну конечно все будет хорошо. Он же так говорит? А Лена ему верит.

Их откопают. Обязательно. И Вадимка дождется маму. И все будет хорошо.

- Лен, все будет хорошо, слышишь?

Данил, похоже, почувствовав, что она все же в панике, обнял сильнее, опять поцеловал в шею.

- Глупая ты… Убежала… - тихо пожаловался он на Ленину дурость, - я всю ночь искал…

- Искал?

- Конечно, искал… И нашел. И теперь никуда не отпущу. Ясно?

- Да.

- Никуда. Вот выберемся мы отсюда, и сразу потащу тебя в загс. Хотя, нет. Сначала в постель. Накажу, как следует, а потом в загс.

- Даня…

- И слышать ничего не хочу. У нас в семье будет домострой. Поняла? Знаешь, что это? Отличная вещь, я тут прочитал пару месяцев назад. Там все регламентировано. Даже толщина палки, которой можно наказывать жену. Очень, просто очень полезная информация.

- Палки?

- Конечно. Будешь еще такое устраивать, буду тебя палкой наказывать… У меня даже есть одна, очень подходящая… Правда, у толщина все же не в руку… Но где-то рядом. Поняла? И каждый раз, как перестанешь слушаться, буду наказывать…

Даня бормотал все эти глупости, и Лена неожиданно для себя счастливо захихикала, как девчонка.

Такое глупое, детское поведение.

Она прекрасно понимала, зачем он это все говорит, и прекрасно понимала, что им грозит, от чего он ее отвлекает.

И отвлекалась. И успокаивалась. И настраивалась на хорошее.

Скоро их откопают. И тогда… Пусть наказывает. По домострою. Палкой.

Главное, чтоб выбрались.

- Поспи немного , Лен. Воды хочешь еще?

Воды осталось совсем мало, пить хотелось зверски, вообще складывалось ощущение, что воздуха не хватает, в груди тяжелело, но Лена помотала головой.

- Нет пока что. Не хочу. Потом.

- Ну хорошо. Тебе удобно? Давай, ты ляжешь?

- Нет, я так хочу. Обними меня, Дань.

Он послушно и с готовностью сжал сильнее, зарылся носом в волосы на макушке. Лена посидела немного, а потом призналась со вздохом:

- Я такая дура была, Дань. Правда-правда. Ты простишь меня?