Лето Гелликонии

Целью путешествия в бездну, предпринятого душой короля Орла, была точно определенная искра света, исходящего от останков его отца, свергнутого короля.

Пятно света, некогда бывшее настоящим живым существом, королем Борлиена ВарпалАнганолом, сейчас, если вглядеться, представляло собой легкий набросок пробивающимся сквозь листву солнечным лучом на древней стене - смутно обозначенная грудная клетка, тазовые кости и прочее, но все весьма условно. Все, что осталось теперь от головы, некогда носившей на себе корону, стало небольшой бесформенной каменной глыбой с парой горящих янтарей, вкрапленных в глазницы. Ниже, прямо под этим верхним утолщением, совершенно прозрачные, струилась подобно праху субстанция останков.

– Отец, я, твой недостойный сын, пришел вымолить у тебя прощение за нанесенные тебе обиды.

Так сказала душа ЯндолАнганола, повиснув в пространстве, лишенном всяких следов воздуха.

– Дорогой сын, я рад видеть тебя здесь и всегда буду рад встрече с тобой, когда бы ты ни пришел ко мне, твоему любящему отцу, теперь принадлежащему к сонму усопших. Я не таю обид на тебя, и мне не в чем тебя упрекнуть. Ты всегда был и останешься моим возлюбленным сыном.

– Отец, я готов выслушать любые твои упреки. Более того, я готов понести самое суровое наказание, ибо теперь понимаю, насколько тяжкий грех совершил по отношению к тебе.

Паузы между фразами не поддавались измерению, поскольку речь не требовала присутствия воздуха, который нужно было бы вдыхать и выдыхать.

– Молчи, сын мой, ибо в мире мертвых, среди подобных мне, не говорят о земных грехах. Ты мой возлюбленный сын, и этого достаточно. Больше никаких слов не нужно. Все темное и тяжелое осталось в прошлом.

Когда останки говорили, из того места, где полагалось бы быть ротовому отверстию, словно бы вырывался тусклый огонь, не ярче трепетного мерцания потухающей свечи. Зарождаясь где-то в недрах грудной клетки, светящаяся дымка слов поднималась по стеблю гортани и, выплеснувшись наружу, так же неторопливо оседала, уплывая в бесконечность.

Душа короля Орла заговорила снова.

– Отец, молю, не щади меня и покарай - теперь, когда я готов принять кару - за все зло, какое я причинил тебе за свою жизнь, отчего и послужил причиной твоей смерти. Облегчи мои страдания. Бремя их невыносимо.

– На тебе нет вины, сын мой, ты виновен не больше, чем морская волна, бьющая в берег. Здесь, в этом тихом прибежище, обретенном после смерти, мне не в чем упрекнуть тебя.

– Отец, десять лет я держал тебя в заточении в дворцовой темнице. Разве можно это простить?

Ответ останков ВарпалАнганола обозначило облако, которое поднялось вокруг его головы, заблистав мельчайшими искрами.

– Сын мой, то время забыто. Годы, проведенные в заключении, я теперь вспоминаю с трудом, потому что и там я был не одинок - ты часто приходил ко мне поговорить или спросить совета. Твои появления были радостью для меня, и когда ты пребывал в нерешительности и просил совета, я с готовностью выступал в роли советчика - в меру своих возможностей, конечно.

– Там, в этой подземной тюрьме, было вовсе не весело.

– Зато тихо и покойно - и я наконец-то смог задуматься над крушением своей жизни, над ее неудачами и хорошенько приготовиться к тому, что ждало меня впереди, тут, где я теперь нахожусь.

– Отец, твое всепрощение ранит хуже самой страшной брани! Ударь меня по-отечески, чтобы горе отпустило.

Но в царстве Прародительницы прикосновение живых к усопшим было под страшным запретом. Если паче чаяния раз установленное разграничение нарушалось бы, то оба нарушителя, и душа живого и останки усопшего, вместе канули бы в небытие. Чтобы превозмочь соблазн, душа короля Орла отплыла от отцовского светового пятна и повисла во мраке.

– Если можно, утешь меня еще одним советом, отец.

– Говори, сын.

– Во-первых, прошу тебя, скажи, если можно, нет ли среди вашего братства моего блудного сына. Во время последней нашей встречи я с тревогой заметил в его лице крайнее отчаяние.

– Мы с радостью принимаем к себе любого вновь прибывающего, и твоего сына, своего внука, я буду приветствовать лично - однако сейчас он еще не закончил свои странствия по миру света.

Обдумав услышанное, душа ЯндолАнганола снова заговорила.

– Отец, ты знаешь о моем положении в мире живых лучше кого бы то ни было. Посоветуй, куда мне теперь идти, что делать? Вернуться в Матрассил? Или остаться в Гравабагалинене? А может быть, идти, как и было задумано, в Олдорандо? Что мне сделать, чтобы будущее принесло лучшие плоды?

– Куда бы ты ни направился, везде есть те, кто ждет тебя с нетерпением. Многих ты знаешь, хотя и не всех - например, в Олдорандо тебя ждет не дождется некто, о ком ты понятия пока не имеешь. Твоя судьба сейчас в руках этого человека. Отправляйся в Олдорандо.

– Спасибо, отец. Твои советы всегда помогали мне справиться с трудностями жизни. Как послушный сын, я так и поступлю.