Лето Гелликонии

Пока хозяин обращался к рабочим, клерк не терял времени даром: раскрыв на столе под старым абрикосом свою книгу, он вытащил из глубокого внутреннего кармана ключи от сейфа и приготовился открыть его. По указанию счетовода фагор, поводя ушами на звуки голоса ледяного капитана, снял с плеча и опустил сейф в удобной близости от стола. Заметив, что приготовления закончены, рабочие осторожно переместились к столу, сохранив очередь, укоротившуюся оттого, что они в нетерпении прижались друг к другу. В воротах появлялись опоздавшие и, бросив на разглагольствующего хозяина опасливый взгляд, быстро пристраивались к хвосту очереди. На эту мирную и обычную картину взирал с небес пылающий пурпур облаков.

– Говорю вам, есть и другие миры. Попробуйте вообразить их - не совсем же вы отупели от пьянства! - Мунтрас стукнул кулаком по столу. - Неужели вам никогда не бывает жаль, что вы знаете о мире так мало? Неужели вам никогда не хотелось стать умнее и прозреть? Я в молодые годы был совершенно другим. Вот здесь, внутри этого дома, всего в десятке футов от вас, лежит на кровати молодой парень явившийся с другого мира. Он мог бы выйти наружу и поговорить с вами, но он болен и не встает с постели. Он может рассказать вам о вещах удивительных и невероятных, случившихся так давно, что даже ваши прадеды не могут их помнить.

– Он тоже любит «Огнедышащий»?

Вопрос донесся из очереди дожидающихся выплаты работников. Мунтрас замолчал, словно от удара кулаком в грудь. Потом обвел тяжелым взглядом цепочку людей - ни одни глаза не решились встретиться с его.

– Вы не верите; что ж, хорошо, я докажу! - выкрикнул он тогда. - Вам придется мне поверить.

Он повернулся и, спотыкаясь, вошел в дом. Присутствующие покорно наблюдали за происходящим, и легкое нетерпение решался выказывать только счетовод, который сначала принялся барабанить маленькими пальчиками по столу, потом обвел всех острыми глазками, принюхался к запахам маленьким острым носиком, после чего возвел глаза к тяжелому низкому небу.

Мунтрас направился к Билли, лежавшему на кровати без движения, в страшной скрюченной позе. Схватив его за окоченевшее запястье, ледяной капитан внезапно обнаружил, что удивительные часы Билли пропали.

– Биллиш, - тихо позвал Мунтрас. Потом наклонился над больным и позвал его еще более тихо и осторожно. И со страхом ощутил под своими руками жесткое негнущееся тело, холодную как мрамор плоть.

– Биллиш, - не позвал, а просто повторил он снова, потому что все было напрасно, Билли умер, а его часы с тремя рядами мигающих цифр пропали, - кто-то украл их, и капитан знал кто. В доме был только один человек, способный на это.

– Тебе теперь часы ни к чему, Биллиш, - проговорил капитан.

Накрыв лицо Билли большой шершавой ладонью, он пробормотал что-то среднее между молитвой и ругательством.

Еще несколько минут ледяной капитан стоял в комнате неподвижно, приоткрыв рот и задумчиво глядя в потолок. Потом, словно вспомнив о том, что ожидает его снаружи, подошел к окну и молча, знаком скомандовал клерку начинать выдачу денег. Чуть шевельнувшись, очередь плотнее придвинулась к столу.

В комнату тихо вошла его жена, а следом за ней Имия. Плечо Эйви было перевязано.

– Наш Биллиш умер, - сказал им капитан.

– О господи, и это в день ассатасси… - всхлипнула Эйви. - Говори что хочешь, но оплакивать его я не стану.

– Я прикажу, чтобы рабы отнесли его тело в подвал на лед, - подала голос Имия, подходя к постели, чтобы взглянуть на неподвижное тело со сведенными судорогой членами. - Мы похороним его завтра, после праздника. Перед смертью он мне кое-что сказал - это может оказаться ценным вкладом во врачебную науку.

– Имия, ты знаешь, что делать, - займись Биллишем, - попросил Мунтрас. - Ты права, будет лучше, если мы похороним его завтра. Попрощаемся с ним по обычаю, не торопясь. А я пока пойду взгляну на сети. Я еле таскаю ноги, но всем, похоже, на это наплевать.