Лето Гелликонии

Среди команды и солдат шивенинкского корабля было множество раненых и убитых. Мертвые и тяжело раненные остались на палубе; почти все легко раненные и уцелевшие в панике уже разбегались по берегу. Над каравеллой кружили птицы, склевывая засевших в снастях и мачтах рогатых рыб. Организованное сопротивление пыталась оказать лишь горстка солдат под командой единственного офицера. Забирающиеся один за другим на палубу борлиенцы сумели одержать победу в короткой рукопашной - их гнало отчаяние, ведь ничего другого им не оставалось. Перепуганный неожиданными действиями противник сдался почти сразу. После минутной стычки оружие с охотой сложили, и остатки неприятеля торопливо высадились на берег. Лейтенант ГорторЛанстатет с тремя бойцами обшарил нижнюю палубу в поисках тех, кто в страхе спрятался там, - все найденные тоже были отправлены на сушу. Еще через пять минут каравелла была готова выйти в открытое море.

Восемь борлиенцев спустились в воду, чтобы столкнуть судно с мели. Медленно, но верно каравелла двинулась на глубину. Были подняты изорванные паруса с висящими на них рыбами-ящерицами.

– Быстрее, быстрее! - торопил с мостика товарищей генерал ТолрамКетинет.

– Не люблю я корабли, - вполголоса проговорил лейтенант ГорторЛанстатет. Опустившись на одно колено, он помолился, воздев к небесам руки. За бортом прогремел мощный взрыв, и брызги поднявшегося водяного столба окатили тех, кто стоял на палубе.

Вылазку борлиенцев заметили с борта стоящего неподалеку «Золота дружбы». Пушкарь навел на них орудие и выстрелил. Начиненное порохом тяжелое ядро пролетело над водой почти две сотни футов.

Когда «Жрец» медленно, не быстрее, чем идущий скорым шагом пешеход, наконец выбрался из-под защиты нависающих над водой джунглей, его паруса разом наполнил свежий бриз. Борлиенцам не нужны были команды генерала, они и без того знали, что делать, - зарядив одну из пушек на орудийной палубе, они направили ее на сиборнальца. Однако прицел не мог быть точным - угол между двумя расходящимися кораблями был велик, и повернуть дуло пушки в квадратном окне так, как нужно, не удавалось. Выпущенное с громом ядро не достигло цели.

Орудийный расчет на флагмане испытывал те же трудности. Ими был произведен еще один выстрел по захваченной неприятелем каравелле; ядро упало на песок косы, где и взорвалось, подняв к небесам столб дыма и огня. Затем наступила тишина. Восемь борлиенцев, столкнувших «Жреца» с мели, взобрались по бортовой сети на палубу, и каравелла, быстро набирая ход, взяла курс на открытое море.

Заросли острова остались за кормой. Среди деревьев полчища крикливых птиц торопились насытиться на дармовщинку мясом ассатасси; потревоженные осы и пчелы грозно жужжали вокруг пернатых. «Жрец» поравнялся с ускутошским кораблем, «Союзом», беспомощно застрявшим на берегу.

– Нужно выпустить в сиборнальцев хороший заряд, - предложил лейтенант Ланстатет. - Эй, у пушек, готовы к стрельбе? - крикнул он, свесившись к орудийной палубе.

Борлиенцы бросились заряжать и разворачивать неуклюжую пушку, торопясь, но все же не поспевая приготовить выстрел вовремя.

Бесчестный и впавший в немилость Ио Пашаратид вместе со своими солдатами и матросами оставил «Союз» и бросился спасаться от «полета смерти» в джунглях. Среди беглецов он был первым. Однако его прыть объяснялась скорее расчетом, чем паникой.

Некоторое время назад он, высший чин посольства, посол при дворе короля Борлиена, единственный из матрассильских сиборнальцев получил право посетить Киивасиен. Сейчас, хорошо знакомый с этим местом, он рассчитывал во время паники, когда два-три часа его точно никто не хватится, наведаться в город и прикупить кое-какой еды, чтобы разнообразить скромный рацион корабельного питания.

Но, едва увидев оставшееся от города пепелище, он мигом изменил свои намерения. Довольно скоро он вернулся к месту действия, как раз вовремя, чтобы увидеть, как «Жрец Ваджабхара» быстро проходит мимо его выброшенного на берег корабля. К немалому изумлению бывшего посла, в человеке, горделиво стоящем на мостике захваченной каравеллы, он узнал ТолрамКетинета, друга королевы королев.

Ио Пашаратида нельзя было назвать человеком, потакающим всем своим прихотям и оттого порывистым и беспечным, хотя в последовавших сразу за этим действиях ревность, которой он немедленно воспылал при виде соперника, сыграла немалую роль. Он бросился вперед и криком заставил подняться сиборнальцев, отсиживающихся в кустах; во главе небольшого отряда он поднялся на борт «Союза». Как раз в это время приливная волна, нахлынувшая на берег, увлекла за собой корабль обратно в море. За исключением причиненных рогами рыб-ящериц царапин, корабль не получил особых повреждений.

После недолгих маневров при помощи весел и благодаря попутному течению «Союз» очень скоро был готов к плаванию. Подняли паруса, и сиборнальский корабль начал набирать ход.